однако на этот раз существо не успело – маг-людоед успел доплести заклинание и швырнуть его в тварь.

От вскинутых ладоней мага оторвался огненный шар буйных зелено-синих цветов, потрескивающий и плюющийся искрами не хуже дракона. Оглушительно завывая, он быстро изменил цвет на красно-оранжевый – и через мгновение девочку, а также несколько деревьев вокруг нее охватило гудящее пламя. Несмотря на болотную влажность, деревья сгорели почти мгновенно.

Дамон затормозил, проехавшись босыми пятками по траве, и воззрился на тлеющие останки стволов. Девочки не было и следа – она либо испарилась мгновенно, либо сумела уйти.

Грозный Волк посмотрел на Мэлдреда – на его гневном лице читалась, сменяя друг друга, по меньшей мере, дюжина вопросов.

Маг-людоед грузно осел на заболоченную землю, прижимая ладони к обожженной груди, как будто это могло уменьшить боль. Дамон бросился к нему и, разорвав на полосы то, что осталось от его собственного плаща, принялся перевязывать раны силача.

– Да, я тот, кем являюсь сейчас, друг мой, – заявил Мэлдред, и его измученный голос был таким тихим, что Грозный Волк едва расслышал эти слова.

– Да ты просто непревзойденный обманщик, – ответил он. – Плоть от плоти и кровь от крови своего отца. Такой же лжец. – Дамон тоже говорил очень тихо, не желая, чтобы остальные слышали его. – А я-то думал, что ты… такой же человек, как и я.

Мэлдред тяжело дышал – каждый вдох требовал от него неимоверных усилий.

– Иногда можно подружиться только с помощью обмана, – вновь заговорил маг. – Но, кроме моего облика, я больше никогда и ни в чем не обманывал тебя, Дамон Грозный Волк. Думаю, ты знаешь это.

– А по-моему, ты никогда и ни о чем не говорил всей правды. – Дамон продолжал перевязывать раны друга, судорожно вспоминая все те навыки, которые он приобрел у целителей Ордена Рыцарей Тьмы. – Рикали знает?

Мэлдред покачал головой:

– Несун знал. Это одна из немногих тайн, которые он сумел сохранить. – Глаза людоеда словно ощупывали лицо Грозного Волка. – Мне жаль, что ты узнал ее. Я…

– Это уже не имеет значения, – заявил Дамон. – В конце концов, тело только оболочка. Только скажи мне заранее, если у тебя есть еще какие-нибудь тайны. Терпеть не могу неожиданностей.

К ним подошли Риг и Фиона – с исчезновением девочки исчезло и ее волшебство. Людоеды и освобожденные рабы окружили Дамона и Мэлдреда, оставив несколько дозорных, чтобы следить за шахтами и стеной кипарисов – не появится ли еще какая-нибудь опасность.

– Щенок Доннага, – горько произнес мореход. – Неудивительно, что ты так хорошо чувствовал себя в Блотене, – Он покачал головой, выскользнул из круга и пошел туда, где стояла девочка в тот момент, когда Мэлдред доплел заклинание, бросив по пути Фионе: – Я тебе говорил, что ему нельзя доверять.

Фиона промолчала – грудь девушки была так стеснена, что она не смогла бы говорить, даже если бы захотела. Соламнийка пыталась вообразить человеческое лицо Мэлдреда с его завораживающими глазами, но видела только синекожего людоеда, который вызвал у нее дрожь гнева и отвращения. Ее руки дрожали, ладони были влажными. Девушка пробовала сжать руку на эфесе меча, но только скользнула по нему пальцами.

В сознании Фионы снова зажегся образ бронзового драконида – она буквально увидела, как катится по полу шахты золотой ошейник.

«Неужели это оно? – подумала девушка. – То существо, с которым я должна была встретиться в Такаре? И я видела, как оно умирает. Я сама убила его? Нет, в самом деле, сколько же я пробыла в бессознательном состоянии?»

Внезапно Мэлдред поглядел в ее лицо, притягивая к себе взгляд Фионы, как это было тогда, когда он выглядел человеком. Одной лишь силой мысли, подкрепленной коротким жестом, он снял с девушки чары полностью. Она заморгала и несколько раз тряхнула головой, чтобы окончательно избавиться от наваждения.

Дамон помог людоеду-чародею подняться, удивляясь, насколько большим и тяжелым он был на самом деле.

– Мы заберем освобожденных рабов в Блотен, – сказал Мэлдред, и его голос постепенно начал приобретать привычную глубину и звучность. – Отведем их к Угрюмому Кедару, чтобы целитель их вылечил. Мой отец заплатит за это. Людям и гномам будет предоставлена возможность остаться жить в городе…

– А что потом? – спросил Дамон.

Бывший рыцарь намеревался идти глубже в болото, но хоть его друг и оказался синекожим людоедом, все еще хотел, чтобы они пошли вместе. Когда он спрашивал у Убийцы Червей, где искать средство, чтобы избавиться от драконьей чешуйки, меч показал ему болото, и Дамон не собирался покидать это место, пока не добьется своего.

– Я не знаю, как вы, а я иду за девочкой, – сказал Риг. – У нее моя алебарда, и я хочу получить свое оружие назад.

– Как? – удивленно спросил Грозный Волк. – Разве она не мертва? – Он был уверен, что девочка сгорела дотла, как тролли в пещере.

Риг покачал головой:

– Сомневаюсь. Я вижу ее следы. А раз алебарда осталась у нее, я пойду за этой тварью. Она направляется на запад, и мы поступим так же. К Шрентаку.

Дамон, убедившись, что Мэлдред может стоять, оставил его и подошел к мореходу, который пристально рассматривал следы существа. Убийца Червей был все еще в его руке. Внезапно Грозный Волк почувствовал, как эфес покалывает его ладонь, затем становится холодным.

«То, что ты ищешь».