туда мог забраться смертный. Они недооценили чудовище.

Но по крайней мере она ушла.

Киран растянулся на постели. Он останется тут, и пусть солнце окажет ему милость, в которой отказала женщина-вампир. Однако стоило первым лучам света пробраться в окно и коснуться его ног, как он почувствовал, что обутые в сапоги ноги опалило нестерпимым жаром, как будто кто-то поднес к ним факел. Жгло даже сквозь одежду. Отдернув ногу из полосы света, он попытался сесть, но обнаружил, что слишком слаб.

Проклиная себя за слабоволие — ему бы оставаться там, где был, — Киран сумел скатиться с постели. С глухим стуком он свалился на пол. Это дало ему некоторую передышку от солнечных лучей, но он знал, что это ненадолго. Ставни окна были открыты. Скоро комнату зальет светом солнца. Но Киран был настолько слаб, что не мог даже встать на ноги, не говоря уж о том, чтобы дойти туда, где его не достанет свет. Не звать же на помощь? Нельзя, чтобы люди увидели его в таком состоянии. Им следует думать, что вождь клана, Джордан Макей, и его единственный сын и наследник, Киран Макей, пали в бою прошлой ночью. Он все обставит именно так.

Не останется среди них, не будет пугать своим жутким присутствием.

Его взгляд упал на сундук, за которым он прятался ночью. Собрав остаток сил, Киран сумел-таки заползти в него. Захлопнул за собой крышку, окутав себя коконом тьмы. Радость тут же сменилась жгучим стыдом: ему не хватило храбрости остаться на кровати, где солнце быстро покончило бы с тем чудовищем, в которое он превратился.

Глава 1

Эмили выплюнула воду и зашлась в кашле, судорожно хватаясь за опутывающие ее тело канаты, пытаясь вытолкнуть жидкость, которая уже грозила залить легкие. Когда приступ миновал, она бессильно поникла, изо всех сил закрывая глаза и сжимая губы. Инстинктивно ее так и тянуло открыть и глаза, и рот.

Вокруг завывал нескончаемый ветер, однако Эмили чувствовала, что задыхается. Ей не хватало кислорода — хотелось жадно хватать его ртом. И глаза бы открыть, но на что тут смотреть? Она, точно в ловушке, в мокрой и холодной темноте, страдая попеременно то от жестоких ударов ветра, то от оглушающих накатов беснующихся волн. Если б не твердая поверхность мачты за спиной и врезающиеся в тело канаты, она могла бы подумать, что упала за борт и тонет.

Может, лучше бы ей утонуть, решила Эмили. По крайней мере это означало бы конец нестерпимой пытки. А так ее окатывало с головы до ног. Сначала волна бросала назад, и Эмили больно ударялась спиной о мачту. Потом тянула за собой, норовя оторвать от мачты, к которой она была привязана. Эмили была в агонии, каждый дюйм тела саднило от ледяной воды и трущихся грубых канатов. Несомненно, они уже натерли тело до крови. Эмили представила, как кровь сочится сквозь ткань платья, и каждая новая волна уносит с собой капли рубиново-красной жидкости. Ей уже начинало казаться, что она целую вечность стоит, привязанная к мачте. Может быть, она вообще давно утонула и сейчас находится в некоем чистилище? Несомненно, это в наказание за то, что она не испытала особого горя, когда за борт смыло ее родного дядю. Неужели равнодушие, с каким она восприняла смерть члена семьи, является достаточной причиной, чтобы попасть в ад? Эмили помнила, что нельзя открывать глаза, но все-таки открыла и подняла лицо к небу. Ее немедленно ослепила следующая волна.

Шторм налетел так внезапно! Только что было яркое солнечное утро, приближался полдень. В следующий миг небо приобрело зловещий зеленый цвет, постепенно сгущающийся так, что солнце исчезло совсем. По реакции моряков Эмили поняла, что им грозит отнюдь не рядовой шторм. Настроение у всех сделалось мрачное, как нависающие над головой тучи. Матросы быстро задраивали люки и крепили все, что было на палубе. Она поняла зачем, когда огромные волны стали швырять корабль туда-сюда. Потом пошел дождь, засверкали молнии, то и дело озаряющие небо столь ярко, что Эмили смогла увидеть надвигающуюся на корабль высоченную водяную стену. Даже беглого взгляда на вздымающиеся, точно огромные горы, волны было достаточно, чтобы замереть от ужаса. Она начала молиться.

Будь то пассажирский корабль, Эмили могла бы переждать шторм в каюте. Разумеется, ее бы привязали к койке, чтобы она не падала, но она осталась бы в блаженном неведении относительно того, какую жестокую битву приходится выдерживать их кораблю. Но это был один из дядиных грузовых кораблей, и тут не было кают. Сначала, когда непогода только разыгралась, Эмили цеплялась за борт корабля, скорчившись под небольшим деревянным навесом, но потом, когда шторм набрал силу, она не могла больше удержаться на ногах. Тогда капитан велел, чтобы ее и дядю привязали к мачте. Брат отца настоял, чтобы Эмили привязали первой, и она была тронута этим проявлением родственной заботы с его стороны. Но он все испортил, когда закричал: пусть они сначала благополучно дотащат ее до мачты, тогда, может быть, решится и он.

Казалось, капитану и помощнику понадобится целая вечность, чтобы привязать девушку к мачте. Ветер раздувал длинные юбки, словно пытаясь вырвать ее из рук моряков. К тому времени, когда они наконец привязали ее и отправились за дядей, ветер обрел характер живого существа, жадного и жестокого. Еще хуже было то, что к моменту их возвращения корабль взлетел на гребень одной из тех огромных волн, которые терзали их вот уже несколько часов. Мужчины не успели добраться до мачты, когда их накрыло норовистой волной, которая обрушилась на палубу сверху. Дядю и первого помощника смыло в море вместе с многочисленными обломками. Капитана швырнуло о борт. Он был ранен, но жив и все еще на борту корабля. В этот миг Эмили поняла — если не случится чуда, они все пропали. Впрочем, она думала так целую вечность назад, с тех пор как только увидела, что моряки отчаянно сражаются со штормом, а потом уступают его натиску. Затем сделалось слишком темно, чтобы вообще хоть что-то видеть.

С тех пор она потеряла счет времени. Только грохочущие волны, жалящие струи дождя и бесконечные завывания ветра. Сначала до ее ушей еще долетали крики моряков, которых уносило за борт, потом больше никто не кричал. Она начала думать, что осталась на корабле одна-одинешенька, единственная живая душа. Но как долго это еще продлится? Корабль пока на плаву, но она может утонуть прямо здесь, привязанная канатами к мачте.

Внезапно завывания ветра перекрыл низкий рокот и треск. Корабль встряхнуло, палуба под ее ногами и мачта за спиной заходили ходуном. Эмили подняла голову и попыталась разобрать что-нибудь во мраке, ее перепуганное сердце стучало где-то вблизи горла. Что произошло? Как будто корабль наскочил