брызнул расплавленный жир. Подпер голову рукою. Взгляд его был направлен в сторону оркестра. Звучала музыка. Ударница с лицом мадонны равнодушно колотила палочками по своей установке.

86.

А назвать книгу надо будет так:

ДТП

комический роман

о дорожно-транспортном происшествии,

не случившемся с человеком,

который всю жизнь думал, что страдает за правду,

а на самом деле

стоял в очереди на автомобиль

И предпослать ей эпиграф из московской телефонной книги — Арсений давно его заприметил:

справки

о несчастных случаях 294–54-92

о заблудившихся детях 235–07-08

о забытых вещах 233–00-18

Лучше бы, конечно, о заблудших детях, об утраченных вещах — но тут уж ничего не поделаешь: документальность.

87. 6.56–18.25

Проводив так и не обернувшегося Арсения взглядом до угла, Лика слезла с подоконника и отчаянно — едва не вылетело стекло — захлопнула форточку. Походила по квартире из угла в угол. Наткнулась взглядом на Арсениеву зажигалку. Взяла в руки, повертела, пока металл не стал теплым. Выкурила сигарету. Приняла душ. Снова походила по квартире. Откинула теплое, душное пуховое одеяло и — зажигалка в кулачке — забралась под него. Тоска на душе стояла страшная, и прогнать ее существовал единственный на свете способ: выпить. Но если Лика сделает это сейчас, она уже не сумеет остановиться несколько дней, пожалуй что и неделю, — а вечером надо на службу; а послезавтра прилетает Женя, и хватит ли Лике сил вынести вид опрокинутого его лица? А вдруг позвонит и Арсений и, если почувствует — а он почувствует! — что она пьяна, тут же бросит трубку и не перезвонит уже долго, может, даже никогда.

Лика больше часа ворочалась под одеялом; желание выпить, предчувствие того, как сразу изменится, расцветет мир, как тысячи увлекательных возможностей откроются перед нею, как хорошо будет поехать куда-нибудь к старым друзьям, как исчезнут с души непереносимая усталость, обида, раздражение, — желание выпить не давало заснуть, сверлило, свербело, заманивало, и уже непонятно было, чем занять себя, на что отвлечься, чтобы ноги сами не понесли вниз, через двор, через дорогу к заветному прилавку. Лика сняла трубку, набрала номер матери, хотела поговорить с Олечкою — но мать начала, по обыкновению, читать мораль, и Лика, что-то раздраженно буркнув, трубку повесила. Вот если бы позвонил Арсений… Лика набрала три первые цифры служебного Арсениева телефона, но тут же прижала рычаг: нет уж, не дождется, сама она звонить не собирается.

Снова походила из угла в угол, снова покурила, снова постояла под душем. Открыла холодильник, перебрала продукты: все вызывало одинаковую тошноту, есть не хотелось совершенно. Удержаться, конечно, надо бы, но подскажите: как? А чего она в самом деле?! — Лика со злостью швырнула Арсениеву зажигалку куда-то в угол. — Олечку забрала мать и не подпускает; Женька мотается черт-те где — тоже мне, любит! Арсений устраивает пакостные сцены… Ради кого, собственно, удерживаться? Плевать она на них хотела! Ради зала Чайковского? Ей, Жанне д’Арк?! Лика лихорадочно оделась и совсем было выбежала из дому, как зазвонил телефон. Але, Арсений? крикнула в трубку с надеждою, но это, конечно, оказался никакой не Арсений, а администраторша со службы. Не зная, что и сказать, администраторша молола чушь: чутко, ненавязчиво проверяла, в форме ли Лика. Ох уж эта ей чуткость! Спросила бы лучше прямо! Трезвая я, трезвая! заорала Лика в микрофон. Не доверяете? Так вот же вам! И, обрывая пуговицы, расшвыривая вещи, разделась догола, бросилась под одеяло. Заплакала. И незаметно пришел сон без сновидений.

Новый телефонный звонок разбудил Лику. Пробегая к трубке, взглянула на часы: опаздывает; не телефон — проспала бы. На сей раз — все же Арсений: слушай, у меня тут неприятность! — и словом не обмолвился об утренней сцене; это, конечно, хорошо: можно считать, что помирились; но вот так вот, небрежно, походя, без извинений, без хотя бы упреков, — обидно… Приехал старый друг, институтский еще, м-ский. Юрка Седых. Помнишь, я рассказывал? Из нашего театрика. Разумеется, Лика не помнила. Она ничего не хотела помнить. Она предпочла бы, чтобы память у нее парализовало навсегда! Хорошо, не важно. Короче, у него две недели назад умерла жена. Лика опаздывала, катастрофически опаздывала: надо еще погладить платье! Понимаешь? Что я должна понимать?!

Почувствовав, что Лика сильно обижена, Арсений зажурчал, замурлыкал в трубку, — его, оказывается, интересовало, какая сегодня программа. Сейчас посмотрю. Лика полезла в сумку за книжечкою: спрашивает про программу — может, придет? Нашла, долистала до нужной странички, прочла в трубку. Ну вот, прямо на заказ. Провести сможешь? Разумеется, не меня — его! Я — никак. У меня ЛИТО. Не бабы, а Владимирский. Критик такой известный. Могла б и знать.

Лике стало обидно до слез — какое он право имеет кричать на нее?! — но смолчала и принялась покорно выслушивать приметы Арсениева друга, черт его побери совсем, и где и когда он ее будет ждать. Жена, вишь, у него умерла — а ей-то, а Лике-то что за дело?! Может, Арсений просто хочет меня сбагрить? мелькнуло в голове, и глаза сузило ожесточение. А вот возьму да напьюсь! Что? переспросила. Какая зажигалка? Ах, зажигалка! Пошарила взглядом по углам, вспоминая, в который зашвырнула Арсениеву вещицу. Здесь твоя зажигалка, здесь! Не пропадет! Никуда не денется! Не пропью я ее, успокойся, пожалуйста! закричала на Арсения, и голос его, как по команде, снова сделался мягким, бархатистым, обволакивающим, и у Лики снова, как оно бывало и всегда, не нашлось сил сопротивляться. Хорошо. Захвачу я твою зажигалочку. Передам. (Пауза.) А когда мы с тобой увидимся? решившись, спросила робко, с надеждою. Ведь послезавтра прилетает Женя. Женя — это твои проблемы, — голос Арсения мгновенно пожесточел, стал резким, неприятным. Сама с ним и разбирайся. А я освобожусь — позвоню. Все. Некогда. Спасибо. Целую. Пока.

В трубке запищало. Он меня целует! криво усмехнулась Лика и полезла в угол выуживать зажигалку. Выудила. Села. Тупо уставилась в заоконье. Подкладываешь под приятеля? Ради Бога! Я не гордая! Я уже не гордая. Подкладываешь — лягу.

1

Песня Владимира Бережкова

(обратно)

2

Нонна. (Примеч. А. Ольховского)

(обратно)

3

Вес серебра (Примеч. из Евангелия)

(обратно)