любовь моя?

Он резко оборвал речь, когда Далия, прыжком преодолев разделявшее их расстояние, обрушила на него град ударов.

Но из оружия у неё были только ноги и руки, ведь Иглу Коза она оставила позади. Возможно, другой боец, такой же, как и Далия, ничего не смог бы противопоставить подобной атаке, но для вампира со сверхъестественной силой не составило никакого труда схватит эльфийку и, крутанув в воздухе, бросить в стену.

— Наконец-то я попирую, — ухмыльнулся Дор'кри.

И в тот же миг он застыл на месте, а его глаза расширились от удивления.

— Это больно? — спросила Далия, указывая пальцем на деревянный шип от её кольца, вонзившийся в грудь вампира. — Скажи мне, что это больно.

Дор'кри затряс головой, от его кожи стал подниматься дым.

Деревянный кол Далии пронзил его сердце.

— Ах… мой король, — раздался булькающий голос позади воительницы. Она обернулась и увидела, как одетый в странные доспехи, окровавленный дварф, с трудом тянется к Брунору Боевому Молоту.

Это казалось невероятным — Пуэнт сумел встать на колени и поднять Брунора, а затем упал вместе с ним, прямо рядом с рычагом. Как заботливый отец, берсерк взял руку своего короля, придал ей чашевидную форму и положил на рычаг.

— Мой король, — снова произнёс Пуэнт, и, казалось, это отняло последние силы. Его голова опустилась, и он растянулся на полу.

— Мой друг, — ответил Брунор, и, взглянув на Далию, король дварфов собрал все свои силы и потянул рычаг.

Дор'кри, не умолкая, молил Далию проявить милосердие и позволить ему жить, обещая, что будет верно служить ей, а не Силоре.

— Думаешь, я позволю тебе улететь, когда я сама обречена? — спросила эльфийка, встав с ним лицом к лицу и позволяя видеть свои холодные синие глаза, в которых не было ни намёка на пощаду. Как будто в ответ на этот взгляд, а на самом деле из-за повёрнутого рычага, Исконный взревел снова, и пещера задрожала.

Далия попыталась вогнать кол глубже, но тряска не позволила этого сделать, и Дор'кри сумел отскочить в сторону. Тяжело раненный вампир хотел оказаться как можно дальше от воительницы. Он снова превратился в летучую мышь.

* * *

Брызги лавы и раскалённые камни заставили Дриззта отступить от края обрыва. Он думал, что они потерпели неудачу, и что вулкан снова пробудился. Вскоре столб лавы снова рухнул вниз, и дроу поспешно подбежал к уступу и опустился на четвереньки у самого его края.

Без защиты Ледяной смерти, жар казался нестерпимым, но он не мог не посмотреть вниз, хотя и боялся того, что мог бы увидеть.

Лава поднялась уже очень высоко и была лишь на двадцать футов ниже уступа, на котором находился дроу. Она была выше того места, где лежал Атрогейт, не было видно и Джарлаксла, который начал спускаться за мгновение до того, как поток лавы поднялся из ущелья.

Второй раз за день Дриззт должен был пережить потерю старшего дроу, так как даже Ледяная смерть вряд ли могла защитить его от потока лавы.

Его следующая стрела вонзилась в камни рядом с первой, верёвка на которой уже была сожжена лавой. Даже не проверяя её надёжность, не задумываясь о том, что лава может снова подняться из пропасти, Дриззт оттолкнулся от уступа и, перелетев через ущелье, легко приземлился на противоположной стороне.

Как раз в момент приземления, ему пришлось снова отскочить в сторону, так как та же самая гигантская летучая мышь вылетела из тоннеля. Её полёт был неровным, словно она была серьёзно ранена, и Дриззт взял свой лук, готовясь выстрелить в неё.

Но этого не потребовалось. Как только летучая мышь пересекла край обрыва, казалось, что вся вода моря Мечей хлынула в пещеру, чтобы бороться против Исконного пламени. Вода лилась из отверстия в потолке, подобно гигантскому водопаду, и сквозь этот поток Дриззт всё ещё различал очертания летучей мыши. Очевидно, её способность летать была не только физической, но и волшебной — она боролась с потоком.

Но даже это не могло помочь. Летучая мышь снова стала человеком, и вампир обернулся назад, на Дриззта, хотя мог ли он видеть дроу, рейнджер не знал. Он вытянулся в водной завесе, на его лице застыло выражение жуткой муки.

Ещё мгновение — и вампир рассыпался, превратившись во множество чёрных хлопьев, которые унёс водопад.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось, но Дриззт знал, что ловушка для Исконного захлопнулась, знал, что они победили, потому, что ниже края обрыва видел воду, не как в озере или луже, а яростно бившую по краям ущелья.

Исконный выпустил столб лавы, пытаясь подняться, пещера наполнилась паром. Тем не менее, вода не исчезла, и зверь опустился обратно, туда, где он находился многие тысячелетия. После этого во всём зале воцарилась тишина, какой не было здесь последние несколько лет.

Но Дриззт не наблюдал за всем этим. Едва восстановив равновесие, дроу убежал в глубь тоннеля.

Далия сидела у дальней стены, обессилевшая и покрытая потом, она кивнула Дриззту в знак того, что с ней всё в порядке. Но он не смотрел на неё. Рейнджера привлекла совсем другая картина.

Тибблдорф Пуэнт встретил свой конец. Он лежит на спине, его горло было окровавлено, глаза широко распахнуты, а грудь больше не поднимается. Он отошёл в мир иной спокойно, понял дроу. Берсерк умер так, как и подобает — служа своему королю.

И там же лежал и тот король, самый дорогой друг Дриззта, повёрнувшись лицом вниз и всё ещё сжимая одной рукой рычаг.

Дриззт упал на колени и мягко повернул его. Рейнджер был потрясён, поняв, что Брунор Боевой Молот ещё жив.

— Я нашёл его, эльф, — сказал он с улыбкой, которая всю жизнь приносила Дриззту великую радость. — Я нашёл мои ответы. Я нашёл мой мир.

Дроу хотел успокоить его, хотел сказать, что жрецы смогут помочь и что всё будет в порядке. Но он понимал, что всё кончено, что слишком много для старого дварфа.

— Спи спокойно, дорогой друг, — произнёс рейнджер настолько тихо, что не мог разобрать звука своего голоса.

Но лицо Брунора казалось настолько счастливым, что Дриззт понял, что умирающий друг услышал его, и что он действительно уходит с миром.

Эпилог

Дриззт стоял на краю провала и смотрел вниз на водоворот и элементалей. Время от времени он различал зыбкие лица, а глубоко под собой дроу видел разъярённого Исконного, уставившегося на него подобно жидкому глазу.

— Всё так же, как когда мы впервые столкнулись с ним, — произнесла Далия, подойдя ближе и небрежно обвив рукой рейнджера за пояс. — Мы сделали это. Брунор сделал это.

Дриззт продолжал пристально смотреть на противоположную стену, пытаясь сквозь воду различить выступ, на котором