- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (13) »
Никул Эркай Алешка
Перевод с эрзя-мордовского языка Ю.Томина
Что красивее раннего утра? Тих, не шелохнется воздух. В низине между берегами притаилась молочная речка. Туман. Журчит ручей, вытекающий из родника. Постепенно блекнут неяркие звезды. Но солнце еще не взошло. И пока что всё: люди, и птицы, и даже трава, — всё спит чутким утренним сном. Из загородки, расположенной у реки, доносятся вздохи коров, пережевывающих жвачку. Тут же стоят два шалаша: в большом спят доярки, в маленьком — пастухи. Алешка поднялся — заря еще не занималась. Спал он на сене под теплым овчинным тулупом. Выскочил из шалаша в одних трусах. Поеживаясь от холода, быстро умылся из большой кадки и совсем проснулся. Натянул штаны, схватил удочки — и к реке. По пути Алешка прошел мимо загородки, где лежали коровы. Навстречу ему, сладко позевывая, поднялся Цоп. — Спишь, ленивец! — Алешка погладил собаку, бросил ей кусок хлеба и по высокой траве направился к реке. Шел Алешка, как по воде плыл, намок по пояс — трава вся в росе. Ноги коченели, но он знал, что, когда подойдет к реке и забредет по колено в воду, отогреется. Вода утром, как парное молоко, теплая. Закинул Алешка снасти, опустился на корточки и замер, забыл, что озябли ноги, сидит не шевельнется. Зачиликали в тальнике птицы, задергали дергуны в траве. Но Алешке это без надобности. Ничего не слышит: ждет клева. Пришел он сюда не для пустого баловства — рыба нужна дояркам к завтраку. Прибрежная трава скрывает Алешку. Кусты тальника окутаны туманом, ветвей не видно. Чуть шелохнется ветерок — начинают ползти и колыхаться молочные холмы, окутавшие тальниковую поросль. Сидит Алешка на корточках. Один во всем мире. Вдруг чья-то рука схватила его за плечо, придавила книзу. Алешка даже на землю осел. От испуга пробежал озноб по телу. — Не боишься один в такую рань?
Чувствует Алешка — отпустила рука. Быстро вскочил на ноги, обернулся. Перед ним стоял невысокий, плечистый человек в суконном костюме. На спине рюкзак, у ног чемодан, а на поясе кинжал. Кожаные сапоги человека были мокры — видно, долго шагал по росе. Вгляделся Алешка получше в незнакомца и улыбнулся. Узнал. Это Петр Дмитриевич, на селе просто Митрич, ветеринарный фельдшер, сосед. — Митрич, ты? А я было напугался. Здравствуй. — И протянул руку.
— Да ты и в самом деле меня за бандита принял? Митрич скинул рюкзак, снял с себя плащ и постелил его на берегу, поближе к воде. Сели. Алешка так обрадовался старому знакомому, что даже об удочках позабыл. — Давай рассказывай, как здесь живете. — А чего рассказывать, дядя Петя... Семь классов кончил, теперь пасу стадо в колхозе. А живу один, сам знаешь... — И пасешь один? — Нет, я в подпасках, главный — Иван Степаныч. А ты, дядя Петя, уже курсы кончил? Насовсем приехал? — Скотина в порядке? — перебил Митрич. — Всех коров вывели на луг. Бык больно хорош. Семь тысяч-то не зря отдали. Да, дядя Петя? Ты ведь Байкала целый год не видел. Идем к стаду, покажу. Знаешь, как он вырос! — Почему это Байкал в общем стаде? — А где же ему быть? — удивился Алешка. — На ферме, — сказал Митрич. — Такую ценную скотину разве можно с общим стадом гонять? Кто эту глупость выдумал? Алешка старался понять Митрича, но так и не понял. Почему это быка нельзя держать в общем стаде? Но Алешке было приятно, что с ним разговаривают как со взрослым, и он постеснялся задать вопрос. Тем более, что слову Митрича он верил крепко. — Федька выдумал. Теперь он у нас за ветеринара, он и распорядился. — Кто-кто? — удивился Митрич. — Да Федька!.. Или уж забыл? По соседству живет. — И как дело идет у этого Федьки? — Как идет?.. Я знаю, что ли, как... Он больше к дохлой скотине приглядывается. Как подохнет свинья или овца — сразу тут как тут. Поглядит, посмотрит и скажет: «Кровь в голову бросилась». А потом заберет и отвезет куда-то. — А много скотины пало? — Много не много, да есть... В марте больно хорошая свинья сдохла... — Смотри, смотри! — крикнул неожиданно Митрич и дернул удочку. Красноперый голавль брякнулся на берег. Алешка схватился за вторую удочку. И у него удача: налим! Рыба точно проснулась. Клев начался бесперебойный. — Нет ли еще снасти? — спросил Митрич. — Есть, — шепотом отозвался Алешка, — только удилища нет. — Пойду срежу. Митрич вытащил из ножен кинжал, да такой, что Алешка только рот разинул, глядя на блестящую сталь. — Ох ты!.. Дядя Петя, где достал? — Охотничий. Для него специальное разрешение нужно. — Дядя Петь, дай лучше я схожу за удилищем! Забыл Алешка и про рыбу и про скотину. В руках у него настоящий охотничий нож. Попробовал на ноготь — бритва. Хлестнул по тальнику — повалился тальник, как трава под косой. «Вот бы мне его», — подумал Алешка.
А на реке словно рыбье стадо нагрянуло. Пока Алешка ходил за удилищем, Митрич натаскал рыбы. Не то что на уху — на три хватит. Но Алешка такому улову не удивился. Не впервой ему ухой доярок кормить. Каждое утро по стольку налавливал. — Что больно рыба жадна? — спросил Митрич. — Сама на крючок лезет. — Она у меня приучена, дядя Петя. Я ее подкармливаю, с самой весны корм бросаю. А в селе никто не знает — не ходят сюда. Только мне пора, там уже дойку кончают. Хватит рыбы, дядя Петя. Собрали удочки. Алешка нанизал рыбу на кукан. И пошли. Солнце вот-вот покажется: восток загорелся — смотреть больно. Туман совсем пропал, только кое-где в низине лежал как вата. Отогревшийся Алешка с удовольствием ступал босиком по росистой траве, не чувствуя холода. Еще издалека донесся запах парного молока. Байкал вышел из загородки и, наклонив голову, словно прислушивался, как струи молока звенели, падая в ведра. — Байкал! — позвал Алешка. Бык поднял голову и, увидев Алешку, качнулся к нему навстречу. — Дядя Петя, встань в сторонку, как бы не рассердился на тебя. Новых людей страсть не любит. Митрич послушался, отошел немного в сторону. Бык подбежал к Алешке рысью, влажным широким носом ткнулся ему в грудь. Перед мальчиком стоял дымчатый, кудряволобый, толстоногий великан. Он был короток, но грузен. Широким лбом бык подталкивал Алешку, обнюхивал его руки — видно, что-то искал. Потом отступил, замычал и передними ногами стал рыть землю. Бык явно сердился: хлестал по бокам хвостом, угрожающе мотал здоровенной башкой. Митрич поставил чемодан на землю, скинул с плеч рюкзак.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (13) »