буйно взыграла кровь. Не будь у меня на уме тысячи более насущных проблем, я бы, вероятно, ощущал то же самое. Но даже я поймал себя на том, что все чаще и чаще поглядываю на длинные ножки, туго обтянутые задики и соблазнительно подпрыгивающие грудки, забывая о пленительно маячивших перспективах целого года райской жизни.

Мое внимание привлекла одна девчушка. Высокая и гибкая, она, игриво вертя задиком и подмахивая бедрами, танцевала с грацией и изяществом настоящей балерины, заставляя своего не слишком расторопного партнера пыхтеть и ловить ртом воздух. Наконец, бедняга не выдержал и, сграбастав деваху в охапку, с силой прижал её к себе, имитируя половой акт. Девица запрокинула назад голову, заливисто расхохоталась и высвободилась из медвежьих объятий своего неуклюжего кавалера. Тони тяжело вздохнул. Я громко заржал, а Тони посмотрел на меня и ухмыльнулся, поняв, что я раскусил его сладострастные помыслы.

— Да, сынок, месяц пустынничества сказывается, — посочувствовал я.

— Не то слово. Впрочем, вон та парочка вполне могла бы облегчить наши муки.

— Где?

— Вон там, в углу. Танцуют друг с дружкой. Сейчас появятся.

Я стойко дождался, пока девушки, на которых положил глаз Тони, не вынырнули из толпы, и с ходу сообразил, что ожидание того стоило. Блондинка и брюнетка, обе как на подбор, прехорошенькие. Лет по двадцать, среднего роста, фигуристые, все на месте. Танцевали они как-то отрешенно, почти топчась на месте, и словно не замечали окружавшего столпотворения.

— Недурно, — одобрил я.

— Он ещё смеет говорить, что недурно!

— Ну, хорошо, так сделай что-нибудь.

— Так ты не против?

— Издеваешься, что ли?

— Ладно.

Едва мы встали со складных стульев, как воцарилась внезапная и совершенно оглушающая тишина. Какофония смолкла. Вспыхнул нормальный свет. Я облегченно вздохнул и уселся на место, впервые осознав, что у меня заложило уши. Даже от одного лишь сидения я умудрился вспотеть.

— Проклятье! — изрыгнул Тони.

Блондинка с брюнеткой оглядывались в поисках свободных мест. За нашим столом как раз уцелели два свободных стула. Тони пригнулся ко мне.

— Классные бабенки, да?

— Да, особенно… Ой, они идут к нам!

Тони сатанински ощерился.

— Еще бы!

Девицы выбрались из толпы и, подойдя к нашему столу, молча уселись. Скользнули взглядами по нашим лицам, но мы, не сговариваясь, дружно посмотрели в сторону. Девицы повернулись к танцевальной площадке, а мы принялись уже в открытую разглядывать их.

Обе были облачены в костюмы из шелковистой ткани, а, возможно, и из натурального шелка. Расклешенные брючки, зауженные на бедрах. Под блузками угадывались пышные груди. Замечательная все-таки ткань — шелк. Облегает, приоткрывает, охлаждает кожу.

Жгуче-черные длинные волосы брюнетки свободно ниспадали на плечи. Темно-карие, подернутые влагой глаза на смуглом овальном личике, казалось, смотрели с ленцой. Носик маленький, аккуратный, губы же пухленькие, сочные. Кто она? Возможно, итальянка. Или испанка? Шансы примерно одинаковы, решил я.

А вот блондинка была её полной противоположностью. Тонкое, удлиненное, но широкоскулое лицо, прямой нос, решительный подбородок, красиво очерченный рот. Глаза, словно в довершение образа — холодно-серые, неулыбчивые. Мне бросились в глаза её ухоженные руки с длинными холеными пальцами и красиво накрашенными ногтями. Руки все время двигались, то и дело поправляя волосы цвета светлого меда. Похоже, скандинавка, прикинул я. Ну и парочка. Одна другой краше. И я вовсе не преувеличивал. Меня и впрямь устроила бы любая.

Я выразительно посмотрел на Тони, который уголком рта шепнул:

— Он мне рассказывает!

Блондинка залезла в расшитую разноцветным бисером сумочку и извлекла оттуда пачку сигарет "Стюйвесант" и золоченую зажигалку. Угостив сигаретой итальянку, она щелкнула зажигалкой и раздраженно фыркнула, когда та заартачилась. Тони опередил меня на тысячную долю секунды, услужливо поднеся огонек. Итальянка благодарно кивнула, а шведка — или кто она была на самом деле — что-то буркнула. После чего обе снова уставились на танцплощадку, не замечая нас.

Тони захлопнул крышечку зажигалки и пожал плечами.

— Смени дезодорант, — посоветовал я.

В этот миг снова заиграла музыка, на сей раз уже в моем духе — Стиви Уандер, которого я просто обожаю. Под медленные лирические аккорды на площадку потянулись пары. Тони прокашлялся, расправил плечи и поставленным актерским баритоном спросил итальянку:

— Вы не желаете потанцевать?

Я уже напрягся, предвкушая, что моего друга ожидает резкий отпор, или, в лучшем случае, ледяное молчание, но, к моему вящему удивлению, смуглокожая красотка тут же кивнула и бойко вскочила. Тони победоносно подмигнул мне, а несколько секунд спустя уже кружил с итальянкой по залитой юпитерами площадке.

Что ж, нужно было что-то предпринять.

— А вы не против? — обратился я к моей холодной, как лед скандинавской богине.

Вместо ответа она молча раздавила окурок о пепельницу и встала.

Сказать, что мы с ней танцевали, было бы совершенно чудовищным враньем. Нет, моя светловолосая Фрейя была не из тех, кто танцует с мужчинами. В течение десяти минут она исполняла сольный танец Нарцисса, не проронив ни звука, ни разу не взглянув в мою сторону, и уж безусловно не позволив мне даже прикоснуться к ней. Она не без изящества топталась на одном месте, уставившись в пол с отрешенным и безысходным выражением Жанны д'Арк, наблюдающей за тем, как поджигают хворост её костра. Я никак не мог уразуметь, что заставило её пойти на подвиг, покинув свою нору. Вполне могла устроить себе праздник, сидя дома в кресле и любуясь собственным пупком.

Пару танцев спустя из толпы вынырнул Тони в сопровождении собственной Неулыбы. По выражению его лица, я понял, что поразвлечься ему удалось не больше моего. Перехватив мой взгляд, Тони скривился, словно набрал полный рот червей и искал теперь, куда их выплюнуть.

Подойдя к столу, он повернулся к итальянке:

— Благодарю вас, было очень весело.

Девицы уселись на стулья и вернулись к своему прежнему занятию безмолвному созерцанию танцплощадки. Посчитав, что уже сыт ими по горло, я решил покончить с этой тягомотиной. Допив теплую "коку", я с силой опустил стакан на стол и провозгласил:

— Пора, пожалуй, промочить горло. Только чем-нибудь приличным.

— Ты прав, — кивнул Тони.

— Здесь ничего не выйдет, — вдруг встряла блондинка. — У них нет разрешения на продажу спиртного.

Я уставился на нее, не будучи уверен, что девушка обращается ко мне ведь она по-прежнему неотрывно следила за танцующими. Но поразился