раз.
— Ублюдки… — произнес Филлипс, ни к кому не обращаясь, — смотрите на эти дома.
Ветер нес через реку густой дым и хлопья пепла.
— Надеюсь, немцы не попали в наш пирс, — сказал Эриксон. — Он бы сгорел как свечка…
Теперь и командир смотрел в бинокль на биркинхедскую сторону, где был и его дом. Разрушения там особенно большие, словно бомбардировщики приняли аккуратные ряды домиков за линии складов вдоль пирсов. Впрочем, им было плевать, что они бомбят… Вдруг «Компас роуз» резко сошел с курса.
— Ты что, ослеп, рулевой?! — крикнул Эриксон.
— Извините, сэр, — донесся из переговорной трубы голос Тэллоу.
Эриксон подумал, что не он один волнуется, глядя на Биркинхэд. Он приказал сбавить ход.
Корвет подошел к южному причалу. Конец со свистом пролетел в воздухе и упал на берег. Старший матрос Филлипс крикнул с полубака:
— Что здесь было?
— Да, парень, здесь кое-что случилось… Восемь дней подряд, — ответил один из матросов, взглянув на него и криво усмехнувшись. — Эти собачьи бомбардировщики налетали тучей, как воробьи. Они город черт знает во что превратили, вот что я скажу.
— Кому больше досталось? — спросил Филлипс.
— Да всем, пожалуй, — матрос сделал неопределенный жест. — Бутл, Биркинхэд, Уэллеси и центр тоже… От Лорд-стрит вообще ничего не осталось… обеих сторон как не бывало… В газетах пишут, хуже бомбежки за всю войну не случалось. Хуже и не может случиться… Тут рядом стоял корабль с боеприпасами. Его выволокли на середину реки еще до того, как он взлетел на воздух. — Он снова махнул рукой. На этот раз энергичнее:
— Подать носовой!
Пришвартовались. Эриксон, переводя ручку на «стоп-машина», повернулся к Локкарту:
— Старпом.
— Сэр?
— Будет много просьб о внеочередных увольнительных. Вы отложите очередные, дайте увольнительные тем, у кого на берегу семья.
— Есть, сэр.
— Закрепить швартовы!
Желающих позвонить оказалось много: у единственной телефонной будки выстроилась молчаливая очередь. Эриксон немного поговорил с женой. Голос ее дрожал, но капитан был рад тому, что она жива… Ферраби, квартира которого находилась на окраине города, тоже повезло. Подошла очередь Тэллоу, но в трубке долго раздавался длинный гудок, обозначающий, что линия повреждена. Старшина возвратился на борт и стал торопливо собираться.
— Я бы хотел пойти с тобой, Боб, — нерешительно сказал Уоттс.
— Да, Джим, пойдем-ка вместе, — кивнул Тэллоу.
— Может быть, просто линию повредили, — сказал Уоттс.
— Может быть, и так, — снова кивнул Тэллоу.
Они перебрались через реку на пароме, пошли с пристани вверх по склону холма. Им пришлось пробираться через груды битого кирпича и стекла. Они медленно прокладывали себе путь среди руин и искалеченных домов, ощущая едкий запах потушенных пожарищ. Они не разговаривали между собой — все сказала картина жестокого разрушения. Они прошли место, где когда-то был поворот к дому, и перед ними открылась Док-роуд.
Два зданий на углу вовсе исчезли, три следующих — тоже. Дальше была огромная яма, прямо посреди улицы. А еще дальше — обломки дома, выброшенные взрывом на середину мостовой. Бомбы упали очень аккуратно, в ряд, как пуговицы, пришитые к платью. Тэллоу посмотрел на обломки и хладнокровно сказал:
— Джим, я не мог ошибиться, — и побежал.
Уоттс после давал за ним рысцой вдоль улицы. Мимо зияющего посреди улицы кратера воронки.
Дом № 27 был полуразрушен взрывной волной. 31-й — тоже, а на 29-й дом обрушилась вся страшная сила прямого попадания. Док-роуд, 29… Разодранные обои хлопали по ветру. Лестница пьяно перекосилась. Из уцелевшей кирпичной кладки торчала кухонная раковина. Дом обвалился после взрыва, а обломки его разлетелись по саду и улице. Под ногами хрустело битое стекло и кирпичи. Они подошли поближе. Куча обломков, наваленный на фундамент битый кирпич, покрытый пылью и грязью, над которым все еще витал запах недавнего пожара… Несколько спасателей в запыленных синих комбинезонах копались в обломках. Тэллоу подошел к крупному мужчине в белом стальном шлеме. — Как это произошло? — спросил он спасателя. — Не задавай дурацких вопросов. Я занят, — ответил тот, едва взглянув на матроса. — Это мой дом, — без всякого выражения сказал Тэллоу. — А… — спасатель выпрямился. — Извини, приятель. Тут вокруг столько слоняется всяких дураков. Никогда не видел столько, — он взглянул на Тэллоу с явным сочувствием. — Прямое попадание, около пяти дней назад. А тебя что, не было? — Да. Только что пришли. — Мы об этом не знали, — добавил Уоттс. Наступило молчание. С усилием Тэллоу задал главный вопрос: — А что с теми, кто жил в доме? Спасатель отвел взгляд и сказал, указывая направление: — Спроси-ка лучше вон там, в посту гражданской обороны. Они этим занимаются. — А что с ними? Знаешь ты или нет? — грубо спросил Тэллоу. На этот раз спасатель посмотрел ему прямо в глаза, подыскивая слова для ответа: — Многого не жди, приятель… после такого… Мы их раскопали. Две женщины. Имен не знаю. Спросите штабе. — Они были мертвы? — спросил Тэллоу. Секунда нерешительности. Потом: — Да, мертвы… Направляясь к посту, Тэлооу сказал: — Наверное, миссис Кроссли. Она обычно заходила к Глэйдис посидеть вечерком. В помещении поста, уцелевшей комнатке полуразрушенного дома, трое играли в карты. Двое совсем молодых, один — пожилой, с сединой в волосах. — Берегитесь, ребята. Флот тут как тут! — Как раз к чаю — сказал пожилой, складывая карты. — Всегда рад видеть флотских. — Док-роуд, 29, — коротко сказал Тэллоу и кивнул головой в сторону улицы. — Прямо напротив. Что произошло? Огорошенные, те умолкли. Веселость как рукой сняло. Потом пожилой начал, запинаясь: — М-миссис Б-белл… да… Это был ваш дом? Мне очень жаль. Очень жаль, право же… — он стал рыться в бумагах на столе, стараясь скрыть свое замешательство. — Так. Я, конечно, доложил об этом в ратушу… Да, двое погибших. Да, вот они у меня записаны… «Миссис Белл, миссис Кроссли…» Разве вам не сообщили? — Мы только что пришли. Были в море полмесяца. Когда это случилось? — Пятого мая, пять дней назад, так ведь? — он опять прочел имена: — «Миссис Белл, миссис Кроссли…» Ваши родственники? — Миссис Белл моя сестра, миссис Кроссли ее подруга. — Мне очень жаль… Мы можем вам чем-нибудь помочь? — А что сделали с… Один из молодых, так весело встретивший их, неожиданно поднялся и сказал: — Ничего, ничего,
Дом № 27 был полуразрушен взрывной волной. 31-й — тоже, а на 29-й дом обрушилась вся страшная сила прямого попадания. Док-роуд, 29… Разодранные обои хлопали по ветру. Лестница пьяно перекосилась. Из уцелевшей кирпичной кладки торчала кухонная раковина. Дом обвалился после взрыва, а обломки его разлетелись по саду и улице. Под ногами хрустело битое стекло и кирпичи. Они подошли поближе. Куча обломков, наваленный на фундамент битый кирпич, покрытый пылью и грязью, над которым все еще витал запах недавнего пожара… Несколько спасателей в запыленных синих комбинезонах копались в обломках. Тэллоу подошел к крупному мужчине в белом стальном шлеме. — Как это произошло? — спросил он спасателя. — Не задавай дурацких вопросов. Я занят, — ответил тот, едва взглянув на матроса. — Это мой дом, — без всякого выражения сказал Тэллоу. — А… — спасатель выпрямился. — Извини, приятель. Тут вокруг столько слоняется всяких дураков. Никогда не видел столько, — он взглянул на Тэллоу с явным сочувствием. — Прямое попадание, около пяти дней назад. А тебя что, не было? — Да. Только что пришли. — Мы об этом не знали, — добавил Уоттс. Наступило молчание. С усилием Тэллоу задал главный вопрос: — А что с теми, кто жил в доме? Спасатель отвел взгляд и сказал, указывая направление: — Спроси-ка лучше вон там, в посту гражданской обороны. Они этим занимаются. — А что с ними? Знаешь ты или нет? — грубо спросил Тэллоу. На этот раз спасатель посмотрел ему прямо в глаза, подыскивая слова для ответа: — Многого не жди, приятель… после такого… Мы их раскопали. Две женщины. Имен не знаю. Спросите штабе. — Они были мертвы? — спросил Тэллоу. Секунда нерешительности. Потом: — Да, мертвы… Направляясь к посту, Тэлооу сказал: — Наверное, миссис Кроссли. Она обычно заходила к Глэйдис посидеть вечерком. В помещении поста, уцелевшей комнатке полуразрушенного дома, трое играли в карты. Двое совсем молодых, один — пожилой, с сединой в волосах. — Берегитесь, ребята. Флот тут как тут! — Как раз к чаю — сказал пожилой, складывая карты. — Всегда рад видеть флотских. — Док-роуд, 29, — коротко сказал Тэллоу и кивнул головой в сторону улицы. — Прямо напротив. Что произошло? Огорошенные, те умолкли. Веселость как рукой сняло. Потом пожилой начал, запинаясь: — М-миссис Б-белл… да… Это был ваш дом? Мне очень жаль. Очень жаль, право же… — он стал рыться в бумагах на столе, стараясь скрыть свое замешательство. — Так. Я, конечно, доложил об этом в ратушу… Да, двое погибших. Да, вот они у меня записаны… «Миссис Белл, миссис Кроссли…» Разве вам не сообщили? — Мы только что пришли. Были в море полмесяца. Когда это случилось? — Пятого мая, пять дней назад, так ведь? — он опять прочел имена: — «Миссис Белл, миссис Кроссли…» Ваши родственники? — Миссис Белл моя сестра, миссис Кроссли ее подруга. — Мне очень жаль… Мы можем вам чем-нибудь помочь? — А что сделали с… Один из молодых, так весело встретивший их, неожиданно поднялся и сказал: — Ничего, ничего,