Надо сделаться живыми, прежде чем умрем!
Царь земной, стоящий в славе, словно небосвод,
В час негаданный утратит славу и умрет.
Никому не подначальный мир убил его;
Ни за что — бегущим диском раздавил его
Но росы медвяной капли с терна бытия
Смертный, собирай — покамест длится жизнь твоя,
Чтоб о них у двери мрака ты не пожалел —
В час, когда исторгнут душу меч и жала стрел.
Ты отринь отраду мира, прежде чем уйти
В смерть, чтобы успеть от смерти душу унести.
Человек двумя делами добрыми спасет
Душу: пусть дает он много, мало пусть берет.
Много давшие — величья обретут венец.
Но позор тебе, обжора алчный и скупец.
Только тот достоин вечной славы, кто добра
Людям хочет, ценит правду выше серебра.
Можно ль привязаться к службе, — даже у царей, —
Что беременна опалой близкою твоей?
Не гляди на взлет надменный башни в облаках,
Помни, что и эти стены превратятся в прах.
Что ты мнил своим минбаром — плахою твоей Делается.
Что ж робеешь? Будь смелей пред ней!
Смертный пусть до зведной сферы вознесет венец,
Но земное вниз земного свергнет наконец.
Пусть хосров, достигнув неба славой дел своих,
Дань берет с семи великих поясов земных, —
Все же в некий день увидишь мертвым и его,
Обездоленным, лишенным на земле всего.
Нападений тьмы избегнуть не вольна земля.
На сокровищнице мира бодрствует змея.
Сладкий сок имеет финик и шипы свои.
Где целительный змеиный камень без змеи?
Все, что доброго и злого судьбы нам дарят, —
Это суть: услада в яде, и в усладе яд.
Был ли кто, вкусивший каплю сладкого сначала,
Вслед за тем не ощутивший мстительного жала?
Мир, как муха, у которой медом впереди
Полон хоботок; а жало с ядом — позади.
Боже! Дай всегда идти мне правильным путем,
Чтобы мне раскаиваться не пришлось потом!
Двери милости отверзни перед Низами!
Дом его крылом — хранящим в бурю — обними!
Дал ему сперва ты славу добрую в удел;
Дай же под конец благое завершенье дел!