приглянуться Кунару и он останется жить с ними как сын. Но Кунар, единственный из своих родичей, казалось, не желал женщины и не взял Айрут в жены, хотя она не стала бы противиться.

Однажды в месяц начала снегов Кунар отправился к тайнику у оленьей переправы, чтобы принести немного мяса. Когда он шел обратно, неся на плечах две выпотрошенные туши, то поскользнулся на камне, упал и так сильно ушибся, что сломал бедро. Когда его принесли в палатку Киликтука, из раны торчали острые белые осколки кости, и даже сородичи Кунара посчитали, что ему суждено умереть. Он очень долго болел, а выжил, наверное, потому, что Айрут не позволила смерти унести его и Киликтук, который был великим шаманом, смог призвать на помощь духов.

Кунар поправился, но уже не мог больше свободно ходить, и прежняя сила не вернулась к нему — казалось, болезнь въелась ему в душу. Он действительно сильно переменился, поэтому теперь и сбылась мечта Киликтука. Кунар наконец поступил, как все остальные приплывшие с ним воины, он взял Айрут в жены, и после этого мои соплеменники поверили, что Иннуховик останутся навсегда в становищах Иннуит.

Но они ошиблись. Когда землю окутали снега, а реки промерзли, Иннуховик собрались в большом иглу, построенном для них жителями поселка, и много дней не выходили оттуда, ведя нескончаемые разговоры. Наконец они решили бросить своих женщин и оставить страну Иннуит. Они сговорились отправиться на восток по тундре, забрав несколько наших нарт и собак.

Решение Иннуховик не могло понравиться Иннуит, потому что без собак им было бы трудно прожить, к тому же они досадовали из-за женщин. Казалось, дело дойдет до драки, но вмешался Кунар. Он сказал, что если люди моего племени помогут Иннуховик и снарядят их в путь, то он останется с ними навсегда и обещает одарить новых родичей всем, что сам умеет делать.

Вы удивлены, что он решил остаться? Наши люди тоже недоумевали. Может быть, он считал, что увечье сделает его обузой товарищам, а может, причина была в том, что Айрут ждала ребенка.

В самую холодную пору зимы, когда пурга беспрестанно выла над тундрой, восемь Железных людей покинули наше селение и направили свои упряжки на восток, надеясь достичь соленых вод моря и своих больших кораблей. Никто никогда больше ничего о них не слышал, даже живущие по берегу моря наши дальние родичи. Я думаю, что во тьме зимних ночей их волшебство потеряло силу и они погибли.

Поэтому дальше рассказ об Иннуховик превращается в рассказ о Кунаре, Айрут и детях, что она от него родила. Первым был родившийся весной мальчик Хекво, чье имя я ношу. Через год появилась девочка, которую назвали Оникток. Но больше у Айрут детей не было. Казалось, Кунар доволен жизнью, хотя его увечье не давало ему выбраться дальше порога шалаша или иглу. Другие мужчины приносили Кунару и его семье мясо для пропитания и делали это охотно, потому что Кунара любили и уважали. Теперь он больше не смеялся так часто, как бывало, когда Железные люди еще жили среди нас, и подолгу играл в игры Иннуховик. Им он научил и сына, а одна игра была известна еще во времена моего деда. На снегу или на оленьей шкуре размечали множество маленьких квадратиков, и каждый игрок имел сколько-то камешков… но теперь правила уже забыты.

Киликтук был ближе всего Кунару, потому что оба оказались шаманами, которым ведомы были многие чудесные тайны и понятны мысли друг друга. Кунар часто рассказывал о том, что видел в дальних странах. Иногда он говорил о непостижимых битвах на суше и на море, где использовалось такое оружие, что человеческая кровь лилась, как вода весенних ручьев. Рассказывают, что в эти минуты его лицо становилось так ужасно, что люди боялись оставаться около него, хотя им трудно было поверить, что убийства такого большого количества людей действительно могли где-то происходить.

Все шло хорошо в поселениях по реке, пока мальчику Хекво, чьи смышленость и способности давали отцу право гордиться им, не исполнилось семь лет. Той осенью, как легли снега, Киликтук решил, что настало время предпринять вылазку на юг за лесом для новых нарт, деревянных остовов каяков, шестов для жилищ и других необходимых вещей. Прежде такие вылазки совершались с большой опаской, дожидались, пока соберутся вместе Иннуит из многих становищ, чтобы защититься в лесу от Иткилит. Но теперь посчитали, что Иткилит после поражения в ущелье и у Убивающих водопадов изменились и должны присмиреть.

Из-за своей больной ноги Кунар не мог сам выходить за пределы поселения, чтобы учить сына Хекво навыкам мужчин нашей земли, поэтому учителем мальчика стал Киликтук. И теперь он попросил разрешения взять Хекво с собой в поход за лесом, чтобы тот повидал местность, лежащую на юге. Кунар любил сына и хотел, чтобы он вырос крепким и стал одним из первых людей в племени, поэтому не стал противиться. Мальчик сел на длинные нарты Киликтука, и большая группа мужчин, несколько женщин и еще несколько мальчиков отправились на юг. Они миновали землю с низкорослыми деревцами и по льду добрались до самого конца большого озера. Там и разбили лагерь.

Каждое утро мужчины запрягали собак и отправлялись по льду озера на южный его берег, где росло много хороших деревьев. Еще до темноты они возвращались в лагерь, где женщины встречали их мисками горячего супа и вареного мяса. Сначала несколько мужчин оставались на день в лагере, чтобы охранять его, но, не заметив никаких следов Иткилит, и они присоединились к лесорубам.

На шестой день, когда мужчины были далеко, из небольшого леска около лагеря выбежала группа Иткилит на снегоступах… Вернувшись вечером, мужчины увидели на снегу трупы троих женщин и троих мальчиков, среди которых был и Хекво.

Киликтук и его спутники не бросились в погоню за Иткилит, потому что знали, что в чаще леса они будут бессильны против длинных луков, посылающих из-за укрытия смертельные стрелы, Они опасались коварства врага, убившего их жен и детей, и боялись попасть в засаду. Поэтому они завернули печальные останки в оленьи шкуры, положили на нарты и двинулись обратно на север.

Их скорбные вопли услышали в стойбище, прежде чем показались из-за горизонта их упряжки. Рассказывают, что когда Киликтук вошел в иглу Кунара, то вынул железный нож, подаренный ему Кунаром, и вонзил его на треть себе в грудь, предлагая Кунару добить его.

Мои соплеменники никогда еще не видели столь яростного горя, как у Кунара, потерявшего сына. Кунар не оплакивал погибшего, как это делаем мы; он ревел и пылал в приступе безумия, он был так ужасен, что много дней и ночей никто не осмеливался к нему приблизиться. Потом затих… стал молчалив и холоден и своим молчанием