размещению казаков в Турции и к отысканию работы для части Донских беженцев. Свое письмо генерал-лейтенант Богаевский начал словами: "Много лет тому назад ваши деды покинули родную Россию, уходя от преследований жестокой власти. Они хотели сохранить свою веру, свои казачьи обычаи и свободу. И вот уже свыше ста лет живете вы под властью турецких султанов, пользуясь свободой и благоденствием. Турция, с которой столько столетий Россия вела многочисленные войны, оказалась к Вам, Донцы, добрее и сердечнее, чем власть на Родине"…

Я не знаю, что наговорил о казаках Некрасовцах член войскового круга Ф. Т. Попов, но, вероятно, он говорил что-либо о них в нынешнем интеллигентски-либеральном духе, потому что вот что и, главное, как ответили казаки Некрасовцы атаману Богаевскому.

"Господи Icyce Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь".

"Отец Атаман вольного Дона".

"Получив обращение ваше от 25-го декабря 1920 года за N 170, мы с нетерпением ждали вашего посланника, члена войскового круга Ф. Т. Попова, да так и не дождались. Наши уполномоченные, вернувшись из Цареграда, сообщили, что упомянутый Ф. Т. Попов сделал членам Круга доклад и изобразил и описал нам быт в мрачных и безотрадных картинах. Чужое мнение мы уважаем, но против болтовни, могущей повредить вашему войску и нам, мы заявляем свое неудовольствие и считаем действия члена Круга, сообщавшего данные о нас, не быв на месте и их не проверив, не серьезными и не заслуживающими ни уважения, ни внимания".

"Вы пишете, что наши деды покинули родную Россию, уходя от преследований жестокой власти. Мы считаем долгом заявить, что всякую власть, законно поставленную, мы считаем от Бога, и жестокостей от неё в России не знали, а ушли от обид своих же братьев казаков, не согласных с нами в церковных упованиях и в большинстве не сочувствовавших нашим взглядам — последнее и заставило наших отцов уйти от зла в сотворение благого. И вот уже свыше двухсот лет мы находим приют в Турции и, живя здесь, сохранив все искания наши, обычаи и веру, продолжаем быть верными сынами церкви Христовой и возносить до небес молитвы о Русском Царе, моля Всевышнего о скорейшей кончине междуцарствия".

"Мы, сочувствуя братьям донцам о постигшем их горе и несчастии, готовы придти, чем можем и в силах вам на помощь, но для сего вам надлежит обратиться за разрешением и содействием к союзным Греческому и Английскому Королевствам, как оккупировавшим нами населенный край, для получения права въезда в наши селения".

"Да хранит вас и войско Донское Христос Спаситель и да ниспошлет Он России Державного Венценосца, могущего умиротворить и внедрить правду и порядок на Святой Руси".

"Для разрешения же общих вопросов и помощи необходимой мы во всякое время готовы и пришлем своих уполномоченных".

"Спаси вас Христос".

"Атаман-Настоятель Казаков-Некрасовцев

(православных старообрядцев)

ПротоиерейИоанн"

Не о самостоятельности и какой-то фантастической жизни вне России мыслят в крепких головах своих казаки, а о том, чтобы снова "явился в России Державный Венценосец, могущий умиротворить и внедрить правду и порядок на Святой Руси"…

Так думают чубатые казачьи головы, когда укутаются одеялом на жесткой беженской койке и когда не могут их дум узнать или подслушать современные Петры Верховенские в лице Харламовых, Парамоновых, Скачковых, Горчуковых, Мельниковых, Бычей, Макаренко и иных «бесов», обложивших прочно донскую и кубанскую власть и казачью общественность.

Думают и не смеют громко сказать те святые слова, которые, осенив себя крестным знамением, смело произнесли протоиерей Иоанн, священник Кондрат, Григории Пронин и диакон Иоанн Лебедев от имени казаков Некрасовцев.

При Екатерине Великой поднимался бессмысленным и беспощадным Русским бунтом Пугачев. Но шел он за царя Петра Федоровича, шел за крестьян, против «господ» и "немцев".

Этими тремя вспышками, прошедшими на протяжении несколько больше ста лет. заканчивается первый период жизни Донского войска, период неустойчивый — когда от "воров казаков" для иностранного обихода и самостоятельности "Всевеликого войска Донского" постепенно переходили к тесному сотрудничеству с Россией и к "войску Донскому, знаменитому, нам верно любезному".^[1]

Примечания

1

П. Н. Краснов. "Казачья самостийность".

Берлин. Двуглавый орел. 1922, стр. 1–9.

(обратно)