- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Александр Шаров Человек-Горошина и Простак
Глава первая НА ВСЕ ЧЕТЫРЕ СТОРОНЫ
В дальнюю дорогу
В тот год двадцать пятого июня мне исполнилось тринадцать лет. Тетушка Эльза разбудила меня утром и сказала: — Ты уже не маленький, пора самому на хлеб зарабатывать. Страшно мне стало. Я чуть было не заплакал, но удержался. Тетушка Эльза ведь не злая, а только очень бедная. И ребята у нее мал мала меньше. Поднялся я и последний раз посмотрел на названых сестричек и братьев. Тетушка Эльза нажарила на прощанье полную сковороду картошки и, пока я ел, собрала вещи в дорогу: — Вот чистая рубашка, вот хлеб и сало. И вот тебе матушкино наследство: веревочка, которая не рвется, уголек, который не гаснет, ключик, ножик и медный грошик.Довела она меня до лесной тропинки и сунула в руки узелок с вещами. — Иди на все четыре стороны. Хоть и ростом ты не вышел и смекалкой бог обделил, авось найдешь свое счастье. Только смотри — никому не отдавай узелок! Взглянул я на старый бревенчатый дом под соломенной крышей, где прожил десять лет с тех пор, как умерла матушка, и пошел лесной тропинкой. Иду и думаю: не такой уж я бедняк. Есть у меня чистая рубашка, хлеб и сало. Есть веревочка, которая не рвется, уголек, который не гаснет, ключик, ножик и медный грошик. Только зачем мне матушка оставила ключ? Ведь дома у меня нету.
Чудесный узелок
Все гуще и темнее становился бор. Седые лишайники свисали со старых елей, колючие ветви переплелись — не проберешься. Устал я, совсем сбился с дороги, когда услышал: кто-то идет по лесу, сучья трещат, и громко поет:Турропуто…
Путо… Турро…
Турропуто все открыто,
Для него все в мире ясно:
Добрый — глупый! Злому — счастье!
Турропуто…
Путо… Турро…
Турропуто все подвластно:
Волки злые…
Вьюги злые…
Лживые огни лесные,
Что выводят на тропинку,
У которой нет начала,
А в конце —
Без дна трясина
И изба на курьих ножках!
Принцесса и Голубь
Впервые в жизни я попал в город. Сколько тут магазинов и мастерских, сколько мороженщиков, которые катят тележки, во весь голос нахваливая свой товар, сколько нарядных прохожих; даже голова закружилась. Уж как тут не найти счастья! Но у кого я ни просил работы, все гнали меня — и мороженщик, и сапожник, и повар. Даже гробовщик прикрикнул: — Иди, иди, малец! Еще стащишь чего! Гроб я, что ли, украду?! Остановился я у портняжной мастерской и думаю: "Ничего не поделаешь, если родился невезучим". А тут вдруг сам Портняжный Мастер распахнул дверь и поманил меня. Лицо у него важное, нос красный, только что не загорится, глаза круглые и желтые, как у совы. — Сшей, — говорит, — эти два куска материи — синий и желтый, да так, чтобы двадцать стежков белыми нитками и десять черными. Сумеешь, быть тебе портняжным подмастерьем. Давай узелок, чтобы не мешался, и за дело. Но я, конечно, узелка не отдал. До чего же славно сидеть на высоком столе у светлой витрины и орудовать острой иглой, поглядывая на прохожих. Я очень старался, но только успел сделать двадцать отличных стежков белыми нитками и семь стежков черными нитками, когда по улице прошла — или пролетела? — кажется, она не касалась туфельками мостовой — Принцесса. С золотой косой и синими-синими глазами. Я сразу узнал Принцессу, потому что видел ее множество раз в книжке с цветными картинками, которую давным-давно читала мне матушка. Принцесса была еще прекраснее той, что в книжке. "Это потому она так чудесно хороша, — догадался я, — что она живая, а не нарисованная". Принцесса повернула ко мне голову и улыбнулась. Или она высунула язык? Руки у меня разжались, и материя упала на пол. Очнулся я от сердитого голоса Мастера: — Тебе бы только ворон считать! Я хорошо запомнил эти слова, потому что в ту самую секунду мимо мастерской пролетел белый Голубь. — Вы видели Голубя? — спросил я Портняжного Мастера. — Вы видели Принцессу? — Ха-ха! Я же говорил, что тебе только ворон считать, — закричал Мастер. — Убирайся вон! А узелок я заберу за то, что ты испортил работу. Он схватил меня, но я вывернулся и убежал.Великий Маэстро
Я шел куда глаза глядят, пока не услышал сладкий- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »