соседние страны. Ни камня, ни леса, ни металлов. Жилища приходилось строить из глины и тростника, используя в лучшем случае обожженные на солнце кирпичи. Нефть, которой славится современная Месопотамия, была известна в самые отдаленные времена. Но применение её в древности было ограниченным.

Древнейшим народом Месопотамии, о котором нам известно из оставленных им же письменных памятников, были шумеры. Эти памятники были извлечены ещё в прошлом веке из песчаных холмов, возникших на месте древних городов. Но только в XX в. удалось прочесть и понять шумерские тексты, открывшие поразительный мир шумерской культуры. Теперь ни у кого не вызывает сомнений, что в этот мир уходят корнями выросшие на территории обитания шумеров (нижнее течение Тигра и Евфрата, впадающих в Персидский залив) аккадская, вавилонская, ассирийская цивилизации, а вслед за ними культуры всей Передней Азии.

Наряду с текстами хозяйственного назначения и государственными актами шумеры оставили записи своих мифов. Вслед за шумерами их пересказывали аккадяне, вавилоняне, ассирийцы, хетты. Значение мифов один современный знаток шумерской культуры, много сделавший для их понимания, выразил заголовком своей книги "История начинается в Шумере". Вместе с мифами мы погружаемся на глубину пяти и более тысячелетий. Мифы раскрывают представления о месте человека в мире, о его зависимости от могущественных сил природы и от богов, сотворенных по образу людей. Мифы — это священная история, где наряду с богами выступают предки, прародители, давшие жизнь «черноголовым» (так себя называли шумеры) и лишившие их по оплошности главного блага, которым пользовались сами, — бессмертия. В мифах существуют в неразрывном единстве религия, философия, история, поэзия и искусство. Из этих текстов мы узнаем, что думали шумеры и аккадяне о происхождении вселенной и небесных светил, гор, морей, природных явлений, как они представляли себе возникновение человечества и начало его хозяйственной деятельности. Мифы, в отличие от близких к ним по форме, но более поздних по времени возникновения сказок, не только развивают наше воображение, но и обогащают знаниями об отдаленном историческом прошлом. Наиболее очевидным проявлением историзма шумерских мифов является то, что мифологическое повествование открывается введениями-запевками такого типа: "в давние дни", "в давние ночи", "в стародавние ночи", "в давние годы", "в стародавние годы". В то же время в шумерских мифах, как правило, отсутствует действие оно заменяется пересказом монологов или диалогов, будто бы произносимых богами и предметами-символами. Можно думать, что эти тексты исполнялись хором или двумя хорами в храмах. Не случайно под некоторыми из них имеются приписки типа — "песня под литавры", "плач на флейте", "песня под барабаны". В ходе раскопок выявлены музыкальные инструменты, равно как печати и рельефы с их изображениями. Сохранились и нотные знаки, пока ещё не дешифрованные.

Формы, в которых мифы Месопотамии донесли до нас историю, не во всем понятны современному человеку. Поэтому надо себе представить обстановку, в которой они создавались. В конце IV тысячелетия до н. э. страна шумеров и жившего с ними с середины III тысячелетия народа семитского происхождения аккадян, была в нижнем течении Тигра и Евфрата разделена на десятки общинных поселений. Средоточием каждой общины, центром хозяйственно-административной деятельности был храм, считавшийся обиталищем определенного божества. До появления городов-государств и царской власти правителем каждой шумерской или аккадской общины был верховный жрец её храма. От имени этого бога или богини правитель общины осуществлял свою административную и религиозную власть.

Главными богами шумеров были Ану (Небо), покровитель Урука, Энлиль (Ветер, Воздух, Буря), культовым центром которого был Ниппур; подземные воды и Мировой океан были отданы Энки, главному богу г. Эриду. В Уруке почиталась также Инанна, богиня любви и распри. Солнечному богу Уту поклонялись в Сиппаре, позднее — в Ларсе. Нанна, бог Луны, был покровителем города Ура.

Общин в междуречье Тигра и Евфрата было больше, чем главных богов и богинь, в них почитавшихся. Поэтому складывавшиеся мифы, имея определенную единую основу, порой существенно отличались друг от друга. В разных общинах одни и те же боги имели различную «родословную». Им приписывались подвиги, относившиеся к данной общине, а не ко всем шумерам и аккадянам, двум народностям, различным по языку, но близким по хозяйственной и общественной организации. При этом одни и те же боги в соседних шумерских и аккадских общинах назывались по-разному. Так, у шумеров богиня любви и плодородия называлась Инанна, у аккадян — Иштар, солнечным божеством у шумеров был Уту, а у аккадян — Шамаш и т. д.

Имелась ещё одна сложность, о которой надо иметь представление: мифы шумеров и аккадян, по большей части, — дошли до нас в пересказах более поздних народов — вавилонян (II тыс. до н. э.) и ассирийцев (первая половина I тыс. до н. э.), которые жили в иных условиях и находились под властью могущественных царей. В вавилонских и ассирийских пересказах шумерских и аккадских мифов нашла отражение более развитая и сложная политическая организация. При этом очень трудно выделить в мифах то, что относится к древнейшей эпохе, а что к более поздней.

Наличие множества вариантов мифов Шумера и Аккада выдвигает для каждого, кто хочет с ними ознакомить современного читателя, проблему выбора — какой вариант предпочтительнее. Осуществляя этот выбор в пользу одного из вариантов, мы неизбежно обедняем картину и ограничиваем свой кругозор. Особенно болезненным оказалось это вынужденное ограничение для главного произведения литературы Двуречья — "Поэмы о Гильгамеше". Этому монументальному эпосу, созданному в Вавилоне, предшествовали дошедшие до нас шумерские поэтические рассказы о подвигах героя, которые были использованы вавилонским поэтом как источник, как трамплин для мощного полета фантазии. Выиграв после этой переработки в художественном отношении, древние легенды о шумерском правителе многое потеряли в своей информативности.

Выбор нами для переложения вавилонского эпоса, а не шумерских поэм обусловлен тем, что перед нами — выдающийся памятник мировой словесности. Уже в первых его строках мы сталкиваемся с литературным приемом, впоследствии использованным Гомером в поэмах «Илиада» и «Одиссея»: общая характеристика героя дается до рассказа о его подвигах. Так же, как и в гомеровских поэмах, в "Поэме о Гильгамеше" действие развертывается в двух сферах: в земной, где живут, сражаются и гибнут герои, и в