смерти.

Лучница фыркнула:

— Тогда пусть пришлют новую. Или так примите квест: ведь крыс я честно убил. Не моя вина, что сдавать их некому.

— Предъяви крыс, — махнул рукой орк-инспектор. — Петрович, впиши ей… ему квест, а акт мы потом в конторе завизируем.

Эльфийка прыгнула со стула, выбежала в дверь — орк и босмер хором сглотнули слюну. Лучница вернулась, волоча букетик из трех зверюг, высотой человеку по колено. Крысы в букете были связаны голыми противными хвостами.

Комнату наполнил истошный визг. Стол подскочил на всех четырех ножках, отлетел к стене, застрял там между сундуком и камином, потом поднялся на дыбы. Из-под стола выскочила женщина средних лет в длинном кремовом платье и коричневом переднике. С отчаянным воплем бросилась к двери:

— Не тащи эту мерзость в мой дом!

— Делайна! — рявкнул орк, выкатив желтые глаза: — Какого шармата ты под стол залезла?

— Я? Под стол?! Я на столе стояла! — Делайна повернулась к Петровичу, и тот увидел пепельно-серое лицо с алыми угольками зрачков. Госпожа Телас была из проклятых эльфов-данмеров. Потом программист снова вернулся к невидимой клавиатуре и «запретной магии» служебного экрана. Хмыкнул, фыркнул, сплюнул. Орк-Николаевич смотрел на него нетерпеливо, и Петрович, наконец, выдавил объянение:

— Она действительно прыгнула на стол. Но потом как-то просела вниз. А стол тут нарисован, вроде как ящик, понимаешь? На верхней грани ящика нарисована столешница, на боковых — ножки. Дизайнеры сэкономили. Если ты под столом, тебя просто не видно. Ты как бы «в столе», понимаешь?

— Сундук-невидимка! — захохотала эльфийка, — Хозяйка, я твоих крыс убила, отпусти мне грехи… то есть квест запиши… и я пойду…

Делайна, все еще мотая головой, протянула руку:

— Давай дневник. Только оттащи их куда подальше, не бросай перед дверью.

Петрович сосредоточенно колотил по клавишам, подбирая правильный стол. Поинтересовался:

— А зачем было стрелять без передышки?

— Так я же слезть со стола хотела. Нажимаю «прыжок», и промахиваюсь по кнопке, все время файерболл получается… — рассеяно ответила Трелас, заново расставляя бутылки с зельями, поднимая перевернутые стулья. Вернулась лучница:

— Я крыс в канаву столкнул. Удачи!

Инспектор поглядел на все это, молча покачал головой. Когда за мужиком-эльфийкой закрылась дверь, Николаевич спросил хозяйку дома:

— А чего ты вообще на этот холерный стол полезла? Говорили ж тебе, физический движок сыроват. Всякие глюки могут быть…

Делайна Трелас принялась теребить передник:

— Так, я это самое… мышей боюсь.

Темна вода во облацех

— Тебе еще не надоело искать всякую ерунду?

— Ничего себе ерунда! — здоровенный северянин в тяжелой броне возмущенно хлопнул руками по бедрам. Латы протестующе загудели. Северянин продолжил жаловаться неожиданно визгливым голосом, отчего Петрович сразу подумал — не играет ли его вздорная баба?

Семен Николаевич между тем осматривал место происшествия. Крутой скат в спокойную речную воду. На самом берегу — здоровенный валун. Выше песчаного ската начинается травянистый склон, а на склоне ветер треплет импровизированную палатку. Должно быть, разбойничий стан…

— Вы уверены, что все случилось именно здесь?

— Уверен! — нордлинг ткнул пальцем в небо: — Вон то облако я запомнил! Точно под ним!

Клыкастая морда Николаевича удивленно вытянулась. Орк-инспектор выразительно посмотрел на танцующую под ветром палатку. Петрович вмешался:

— Он правду говорит. Тут стык пространственных кластеров, текстуры накладываются. Облако — маяк, оно всегда тут стоит.

— Короче, пропала моя клеймора! Я в нее сигильский камень всадил — зря, что ли? На нее такое заклинание повешено! Давай, ищи, чего стоишь?

Петрович посмотрел на инспектора. Николаевич молча оскалил внушительные клыки и положил руки на пояс: сердился. Программист тоже сдвинул брови. Набрал на клавиатуре несколько комбинаций и тотчас же перевоплотился: вместо милого эльфеныша на берегу вырос имперский легионер. Стальные поножи, набедренники. Мятая кираса, на груди которой Петрович нарисовал беседку, заплетенную виноградом, а по всей спине пустил надпись:

«За родину, за Септима!»

Внушительные наплечники, из-за них рукоять меча… Островерхий шлем-барбют с Т-образной щелью. Рукавицы Петрович пока не включил: чтобы не мешали набирать коды.

Северянин ничего не заметил. Он продолжал подпрыгивать и покрикивать, пока Николаевич ходил вокруг и рассматривал песок. Наконец, инспектор распорядился:

— Проверь его клеймору по общему реестру!

— В воде, — отозвался Петрович после минутного поиска.

— Далеко?

— Сейчас… — программист защелкал кнопками. На берег выскочила золотистая рыбина величиной с дворняжку. Подпрыгнула выше камня и огрела орка хвостом по плоскому зеленому носу.

— Нну?!! — рыкнул Николаевич, сбрасывая рыбину на жалобщика.

Та, не теряя ни секунды, вцепилась северянину в щеку. Нытье превратилось в сдавленную ругань. Программист выразительно развел бронированные руки:

— Извини. По кнопке промахнулся.

Северянин оторвал рыбину от лица, и зашвырнул почти на тот берег.

— Редкая рыба долетит до середины Днепра, — проворчал Николаевич, — Однако, если хорошо размахнуться…

— Это шутка такая? — фыркнул Петрович. — Короче, вон там где-то его железяка. И как, прописать ее, или кому-то нырять придется?

— Не спеши, — орк остановил программиста жестом. — Не нравится мне этот нытик. Воет и скулит, как пятилетний…

— Я подумал, может его женщина играет? — вполголоса согласился Петрович, — Ну, помнишь, как тот парень… Черный Ярл, кажется… играл эльфийкой?

Вспомнив эльфийскую красавицу, орк и легионер согласно вздохнули.

— Скорее уж, его играет ребенок. Капризный очень… Постой тут, я подымусь на склон. Если ничего не придумаю, кому-то в самом деле придется нырять. — Николаевич направился к дырявой палатке.

И сразу увидел, что разбойникам пришлось несладко: все пятеро были безжалостно изрублены. Четверку в кожаных камзолах и каркасных шлемах отыгрывал компьютер. Николаевич миновал их без задержки и склонился над атаманом. Обычно главарями разбойничьих шаек и монстрами высокого уровня управлял человек-игротехник. Так выходило дешевле, чем писать и отлаживать хитрый искусственный интеллект. Семен вынул из воздуха посох реанимации и коснулся им зарубленного атамана:

— Отвечай, что тут у вас.

— Жалуется? — вместо ответа разбойник криво ухмыльнулся. — Вот же язва! Орал,