третья, в которой герои сражаются в присутствии дам своего сердца

Никакие силы не могут разорвать или раздробить цепь причин, и природа побеждается только подчинением ей. Итак, два человеческих стремления — к знанию и могуществу — поистине совпадают в одном и том же, и неудача в практике более всего происходит от незнания причин.

Ф. Бэкон

Кремовый полированный шар с серой двузначной цифрой медленно, нехотя подкатился к углу и сполз в лузу, и лишь после этого задвигались замершие, затаившие дыхание люди вокруг большого зеленого стола. Шарипов перешел к короткому борту, отыскал глазами Ольгу и отыграл «свой» шар к дальнему углу, а Ведин обошел стол и начал тщательно мелить наклейку на конце своего кия.

По воскресеньям в два часа дня в этой бильярдной Дома офицеров настоящие знатоки бильярдной игры оставляли свои кии новичкам и «пижонам» и собирались у крайнего стола, где в это время обыкновенно играли мастера экстра-класса — майоры Шарипов и Ведин.

Сегодня Шарипов впервые пригласил в бильярдную Ольгу, а Ведин пришел со своей женой Зиной, и не в этом ли, безотчетно отметил про себя Шарипов, крылась причина того, что игра на этот раз «приняла особенно острый и напряженный характер», как выражались в таких случаях футбольные комментаторы. Он улыбнулся и снова оглянулся на Ольгу, которой что-то горячо объяснял неизвестный Шарипову высокий худой подполковник с невероятно длинными, чуть ли не до колен руками и тонким строгим лицом, и сейчас же повернулся к столу и, не целясь, отыграл «свой» шар к ближнему короткому борту.

Ольге была непонятна и эта игра, и почему все вокруг нее так заинтересованы в ней, и почему незнакомый подполковник, приятно картавя, требует от нее:

— Вы только вдумайтесь, какой удар! Какой удар!

Почти все, кто стоял у стен вокруг бильярдного стола, были в военной форме, и Ольга неожиданно для себя спросила у подполковника:

— Люди, которые играют в бильярд, должно быть, хорошо стреляют?

— Не знаю, — удивился подполковник. — Я никогда не думал с этой точки зрения об игроках на бильярде… Нет, эта игра интересна скорее своим психологическим характером.

— То есть как? — не поняла Ольга.

— А вот вы присмотритесь к тому, как играют эти два человека. У майора Шарипова, у того, который сейчас сделал удар, шар едва катится по сукну. Он как бы подкрадывается к лузе. У Ведина удары сильные, четкие, когда шар, как ядро, летит над сукном и врезается в лузу с грохотом. Шарипов почти совсем не целится и предпочитает шары на близкой дистанции. Ведин целится долго, старательно и особенно охотно бьет дальние шары. Шарипов, как все стратеги бильярдной игры, особенно хорошо владеет «своим» шаром, а Ведин скорее тактик. Он меньше следит за «своим» и точнее отыгрывает «чужие».

— Но кто же из них играет лучше? — не утерпела Ольга.

— Трудно сказать, — улыбнулся подполковник. — Оба они игроки, каких мало. Но выигрывает чаще Шарипов.

— Но ведь шары… — сказала Ольга. — Они ведь катятся… И может шар случайно остановиться в каком-нибудь месте или скатиться в этот мешочек?

— Нет, — искренне рассмеялся подполковник. — В этом деле случайностей не бывает.

«Случайностей не бывает», — повторила про себя Ольга и посмотрела на Шарипова. Невысокий, стройный, темноволосый, с завернутыми рукавами пиджака из светло-серой шерсти, с темным галстуком, туго стягивающим белый крахмальный воротничок сорочки, он был сейчас в центре внимания всех людей, собравшихся в этом большом зале.

Какое счастье все-таки, что жизнь полна прекрасных случайностей!

Ольга вспомнила, как три года назад в театре, в антракте ее познакомили с Шариповым, как он говорил о спектакле и она приняла его за артиста, как необыкновенно серьезно он сказал, что очень рад познакомиться, и с неясным сожалением неожиданно сообщил, что утром уезжает. Надолго. Затем она еще увидела его у выхода из театра, но ее подхватили подруги, она оглянулась и негромко сказала: «Счастливого пути!» И вот неделю, нет, восемь дней назад, в субботу, в автобусе она увидела Шарипова. Он стоял рядом с ней, но не замечал ее, а она не решалась к нему обратиться, хотя ей очень хотелось. Нужно было выходить, и она пошла к выходу. И вдруг решилась на отчаянный шаг. Она выпустила из рук свою сумочку, сумочка упала, выкатилось круглое зеркальце, но сумочку и зеркальце поднял не Шарипов, а какой-то пожилой, толстый, но расторопный человек, автобус остановился, и Ольга, не оглядываясь, вышла. А затем вечером этот случай, который мог привести к такому несчастью и завершился так удачно.

— «Пятерку» дуплет в середину, — негромко объявил Шарипов и извинился перед Зиной — она стояла так близко к столу, что мешала размахнуться. Он не сильно, но резко ударил так, что «свой» шар остался на месте, а пятый, оттолкнувшись от противоположного бортика, возвратился почти туда же, где стоял прежде.

— Промазал, — сказала Зина. — Уж хоть бы скорей кончали.

Он снова подумал о том, что Зина совсем не пара Ведину, что она вульгарна и некрасива, что слишком громко разговаривает, покрикивает на Ведина и что, если бы он не знал так хорошо своего друга и начальника, то подумал бы, что в жизни Ведина имелись какие-то обстоятельства, не известные всем, но известные Зине, и что обстоятельства эти настолько компрометирующи, что Ведин вынужден во всем потакать Зине и все терпеть, лишь бы она молчала. И снова порадовался тому, что с ним Оля. Первый раз в жизни он воспользовался своим профессиональным умением с личной целью. И как хорошо, что он это сделал!

— «Седьмого» в левый угол, — сказал он с той особенной интонацией, какая бывает лишь тогда, когда чувствуешь, что положишь шар, вынул «седьмого» из лузы и прижал «свой» шар к короткому борту.

Очень хорошо! Он не знал ее фамилии. Не знал, где живет. И вдруг встретил в автобусе. Она уронила сумку, но он не успел поднять. И не решился выйти за ней из автобуса. Он вышел на следующей остановке. Вскочил в такси. Догнал. Пошел вслед за ней. Дежурил у медицинского института до тех пор, пока она снова не вышла. Затем добрых три часа стоял у ее дома — он не знал еще тогда, что это ее дом, и не хотел уходить до тех пор, пока не убедится. Затем пошел вслед за ней к центру. Он уже догонял ее. Как ему хотелось заговорить с ней! Но не решался. И вдруг, когда она сошла с тротуара на мостовую, он увидел, что из-за автобуса, подъехавшего к краю тротуара, выскочил «Москвич», который может задеть ее. Он