способности против людей подло?
— О чем вы?
— Помните Рафаэля Хейна? — Голос Лорена дрогнул. — Он был моим другом. Я знаю, что вы тогда были связаны. Как же вам удалось разорвать веревки такой слабенькой ручкой?
— Хейн использовал не веревки, а наручники, и мне всего лишь удалось дотянуться до его кармана, в котором лежал ключ.
— Все равно вы использовали против него свою силу, не имея на то никакого морального права!
Все ясно. Колдовство. Черная магия. Именно так нас воспринимают окружающие. С некоторой примесью ужаса и зависти. Лорен считал, что легко может справиться даже с детективом ОРП. Но посылать против него чародея, колдуна— это уже несправедливо. Я понял, почему он меня разбудил: ему хотелось торжествовать, праздновать победу.
— Не будьте идиотом. Я не нанимался играть в ваши дурацкие игры. В моих глазах вы — самый обыкновенный серийный убийца.
Лорен поднялся, и я понял, что мое время истекло. Он побелел от злости; кажется, даже его ухоженные волосы стояли дыбом.
Я уставился на крошечную иголку инжектора и отчетливо почувствовал все, что со мной будет происходить в четкой и неизбежной последовательности: холодная ванна спирта, скальпели, хирургический лазер. Особенно живо представились скальпели — острые, блестящие…
Который час?
Лорен поднял инжектор и прицелился. Видимо, воображал, что находится в тире.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Лучше бы вы оставались простым астронавтом.
Чего он ждет?
— Уж извините, не могу поклониться на прощание, — зло крикнул я и замахнулся на него окурком. Он выскользнул из рук. Я поймал его и… воткнул себе прямо в левый глаз.
При других обстоятельствах я бы тщательно обдумал эту идею, но… все равно сделал бы то же самое. Ведь Лорен считает меня своей собственностью. Кожа, здоровые почки, легкие, желудок — все это стоит очень дорого, около миллиона долларов. А я порчу его драгоценное имущество! Торговцы органами особенно ценят глаза.
Я не ожидал такой адской боли: где-то читал, что в глазном яблоке нет чувствительных нервов. Значит, это веко.
Но у меня не было другого выхода.
Лорен выругался и кинулся ко мне сломя голову. Откуда ему было знать? Он налетел на меня, сильным ударом отбросил окурок и стоял, задыхаясь от ярости. Медлить было нельзя.
Я протянул руку, проник сквозь его грудную клетку, нащупал сердце и сжал что было сил. Его глаза вылезли из орбит, руки беспомощно шарили по груди. Видимо, ему казалось, что это сердечный приступ.
Затем Лорен взглянул мне в лицо.
Что он там увидел? Плотоядного одноглазого хищника, корчившегося от неистового желания убить…
Он выстрелил в пол и упал.
Меня трясло от отвращения. Шрамы! Он был покрыт шрамами с ног до головы. Что же в нем осталось от настоящего Лорена? Видимо, он был давно и безнадежно болен, и однажды решение пришло…
Лорен не двигался. Он лежал на боку, подвернув под себя руку с часами. Я остался в полном одиночестве. Черт, сколько времени?
Я так никогда этого и не узнал. Дверь приотворилась, и в образовавшуюся щель просунулось бледное лицо Миллера. Увидев босса, распростертого на полу, он ящерицей выскользнул обратно. Через минуту я увидел направленное на меня жало инжектора.
— Ты позвал, и я услышала — сказала Джули. Она осторожно уселась на краешек больничной койки. — Плохо пришлось, да? — Ага. — Никогда не чувствовала такой ошеломляющей волны страха. — Только не выдавай меня никому. Должен же я поддерживать имидж супермена. Глаз не болел, но ощущение окоченелости действовало на нервы. Видимо, Джули тоже чувствовала, потому что беспрестанно ерзала. — Ты не помнишь, в котором часу это было? — 9.10. Я чуть в обморок не упала, когда этот человек поднял инжектор. О, не надо! Джил, не надо. Все уже позади. — Слушай, тебе пора идти. Я очень рад, что ты меня навестила, но если мы продолжим в том же духе, то оба не сможем спать по ночам. Иди. Она кивнула и поднялась. — Спасибо, что зашла. И спасла мне жизнь. Джули улыбнулась у двери. — Спасибо за орхидеи. Я вызвал медсестру и уговорил ее отпустить меня домой после обеда, пообещав строго выполнять все предписания и соблюдать постельный режим. Затем откинулся на подушку и закрыл глаза. Так здорово ощущать себя живым. Я вспомнил многочисленные обещания, которые давал и не выполнял. Пожалуй, самое время восполнить это упущение. Я попросил сестру принести телефон, позвонил Джексону Бера и пригласил его распить со мной бутылочку — за мой счет. Он поворчал, но согласился. Затем я набрал номер Тэффи. — Да? — Тэффи, это Джил. Какие у тебя планы на выходные? — Никаких. Заходи за мной в десять. Ты выяснил что-нибудь насчет твоего друга? — Да. Я был прав — его убили торговцы органами. Операция закончена, преступники в тюрьме. — Я не стал рассказывать ей о глазе — к пятнице повязку уже снимут. — Кстати, насчет уикэнда — ты ничего не имеешь против Долины Смерти? — Шутишь? — Нисколько. Слушай… — Но там жарко! И сухо! И пусто, как на Луне! — Только не сейчас. Подожди, выслушай меня… И она выслушала. — Я подумаю. Знаешь, если ты действительно собираешься со мной встречаться, давай договоримся — никаких разговоров о работе. Идет? — Отличная идея. — Дело в том, что я — хирург, — сказала Тэффи. — Для меня трансплантанты — всего лишь рабочий материал. Я не желаю знать, откуда они берутся. Не желаю ничего слышать о торговле органами. — Обещаю. Увидимся в пятницу. Я повесил трубку. Значит, она — врач. Уикэнд обещает быть интересным. Люди, способные удивлять, стоят особого внимания.
— Ты позвал, и я услышала — сказала Джули. Она осторожно уселась на краешек больничной койки. — Плохо пришлось, да? — Ага. — Никогда не чувствовала такой ошеломляющей волны страха. — Только не выдавай меня никому. Должен же я поддерживать имидж супермена. Глаз не болел, но ощущение окоченелости действовало на нервы. Видимо, Джули тоже чувствовала, потому что беспрестанно ерзала. — Ты не помнишь, в котором часу это было? — 9.10. Я чуть в обморок не упала, когда этот человек поднял инжектор. О, не надо! Джил, не надо. Все уже позади. — Слушай, тебе пора идти. Я очень рад, что ты меня навестила, но если мы продолжим в том же духе, то оба не сможем спать по ночам. Иди. Она кивнула и поднялась. — Спасибо, что зашла. И спасла мне жизнь. Джули улыбнулась у двери. — Спасибо за орхидеи. Я вызвал медсестру и уговорил ее отпустить меня домой после обеда, пообещав строго выполнять все предписания и соблюдать постельный режим. Затем откинулся на подушку и закрыл глаза. Так здорово ощущать себя живым. Я вспомнил многочисленные обещания, которые давал и не выполнял. Пожалуй, самое время восполнить это упущение. Я попросил сестру принести телефон, позвонил Джексону Бера и пригласил его распить со мной бутылочку — за мой счет. Он поворчал, но согласился. Затем я набрал номер Тэффи. — Да? — Тэффи, это Джил. Какие у тебя планы на выходные? — Никаких. Заходи за мной в десять. Ты выяснил что-нибудь насчет твоего друга? — Да. Я был прав — его убили торговцы органами. Операция закончена, преступники в тюрьме. — Я не стал рассказывать ей о глазе — к пятнице повязку уже снимут. — Кстати, насчет уикэнда — ты ничего не имеешь против Долины Смерти? — Шутишь? — Нисколько. Слушай… — Но там жарко! И сухо! И пусто, как на Луне! — Только не сейчас. Подожди, выслушай меня… И она выслушала. — Я подумаю. Знаешь, если ты действительно собираешься со мной встречаться, давай договоримся — никаких разговоров о работе. Идет? — Отличная идея. — Дело в том, что я — хирург, — сказала Тэффи. — Для меня трансплантанты — всего лишь рабочий материал. Я не желаю знать, откуда они берутся. Не желаю ничего слышать о торговле органами. — Обещаю. Увидимся в пятницу. Я повесил трубку. Значит, она — врач. Уикэнд обещает быть интересным. Люди, способные удивлять, стоят особого внимания.
СОДЕРЖАНИЕ
МИР ВНЕ ВРЕМЕНИ (Перевод с англ. А. Цапенко) — 5. РАССКАЗЫ (Перевод с англ. Ю. Рышковой) Останки империи — 265. Морально-этический аспект безумия — 282. Неполноценные — 314. Смерть от наслаждения — 339.