положила трубку, как телефон вновь ехидно квакнул. А вдруг…
— Да? — осторожно сказала я.
— Привет, Натали! — радостно гаркнула трубка.
— О, господи! Юрка? Ты откуда?
Глеба в окрестностях подъезда не наблюдалось, чему я не особенно удивилась, но опечалилась. Добиралась до родимой работы не шатко не валко — опоздала всего на пятнадцать минут. Войдя в холл, увидела стоявшего у лифта шефа. Специально, что ли, подгадывает? — Привет, — сказал он. — Здравствуйте, Глеб Анатольевич, — покорно отозвалась я. Остановилась рядом и стала думать, что могу, в конце концов, добраться до четвертого этажа на своих двоих, но неудобно вот так поворачиваться к начальству задом… Открылись двери лифта, и я шагнула внутрь. Глеб вошел следом, нажал кнопку моего этажа, повернулся и стал смотреть на меня. А я старательно глядела мимо. Глеб вышел первым, я — следом — и едва не ткнулась носом в ему в грудь. Шеф стоял, загораживая путь к моему родному отделу. — И кто у нас умер? — осведомился Глеб. — Никто, — вздохнула я. — Уже радует. Я, к сожалению, не смог сегодня за вами заехать… Я скосила на него глаз: не мог — или не хотел? Сказала уныло: — Да вы и не обязаны… Разговор увядал, не успев расцвести. — Что-нибудь случилось? — Ничего… — вздохнула я еще горше. — Не выспались? Я пожала плечами. — Плохо себя чувствуете? — Скверно, как обычно. — Вас кто-то расстроил? — Наоборот. Глеб хмыкнул. — Наташа, мы можем простоять здесь весь рабочий день. Я ведь не отстану, вы не поняли? Итак, кто и чем вас так… обрадовал? И чего прицепился? С какой стати я должна перед ним отчитываться? И вообще, какое ему дело до настроения его подчиненных, думала я, а мой длинный язык меж тем выдал: — Глеб Анатольевич, а я замуж выхожу! Я испуганно вскинула глаза. Шеф смотрел с прищуром. Иронии в его взгляде явно прибавилось. Огляделся, привалился плечом к стене, точно устраиваясь поудобнее для долгого разговора. — И откуда ж тогда такая мировая скорбь? — осведомился ядовито. — Вы же, вроде бы, этого и добивались? Я покорно покивала. — И кто же этот… счастливчик? Этот несчастный… — Мой старый приятель. — А где он пропадал все это время? — Да он полтора года работал по контракту в Канаде… На днях вернулся. — И сразу же сделал вам предложение? — Он и раньше предлагал. Но так, вроде бы в шутку… — А теперь, значит, остепенился? И вы согласились? Я вновь уставилась на пуговицу его замечательного плаща. — Знаете, такими предложениями женщины не разбрасываются… Он хороший парень, и с головой и со всем остальным все в порядке. И мы с ним неплохо ладим… Я поймала себя на том, что оправдываюсь, и смолкла. Глеб рассеянно смотрел перед собой. Вздохнул: — Ну, я так и знал, что этим закончится! Взглянул на часы и оттолкнулся от стены: — Меня уже люди ждут. Я, наверное, должен вас поздравить? — Спасибо, — горько сказала я. — Не за что, — хмыкнул Глеб. Пошел к лестнице и оглянулся. — Вы ведь не обязаны сию же секунду бежать в загс или что-нибудь такое? До вечера проработаете? — Ну… да. Конечно. Глеб кивнул и умчался вверх по лестнице. Длинноногий. Работой, конечно, это было назвать трудно: я сидела, вяло тыкая пальцем в клавиатуру, и размышляла над тем, что наконец-то сбылась моя мечта, а радости мне от этого не прибавилось. И подумать только — всего две недели назад я про Глеба и думать не думала. Нет, конечно, как мужчину я его замечала, но к себе и к своей жизни никак не примеряла — не настолько же я наивная. И дернул же его черт подвезти меня в прошлый понедельник! Жила бы себе припеваючи, ходила бы на дурацкие свидания, ни горя ни забот… В конце дня Глеб сунул голову в дверь, кивнул на приветствия подчиненных, и сказал нетерпеливо: — Наташа, ну что же вы? Одевайтесь быстрее, мы опаздываем! — Куда? — испугалась я. — Как куда? — удивился Глеб. — Я в «Пилоте» столик заказал! Я увидела округлившиеся глаза теток — еще теперь и им объяснять, "давно ли мы с Глебом…" Сказала язвительно: — Ах, простите, у меня такой склероз… — и начала подчеркнуто неторопливо собираться. Глеб постукивал ботинком по полу, словно задавая мне темп, но молчал. В отделе царила тишина — комар пролетит — услышишь. Я прошла мимо улыбавшегося во весь рот Бурова, показала кулак в ответ на его негромкое: "Вау!", и, прошествовав мимо Глеба, кивнула ему милостиво: — Я готова. — Вижу, — отозвался он без улыбки.
"Пилот" — один из самых дорогих ресторанов в городе. Раньше я здесь ни разу не была, а потому беззастенчиво вертела головой, изучая обстановку. Небольшой зал, тихо переговаривающиеся люди, полумрак, неслышные официанты. Я поспешно уселась за стол, пряча себя, свой костюм и туфли. Мог бы и кабинку заказать. Я посмотрела на изучающего меню Глеба и решила, что так все-таки лучше. Менее интимно, что ли… Мы ели, пили, глазели (я, во всяком случае,) на окружающих, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Боясь, что мозги расплавятся, я уже перестала думать, зачем он меня сюда притащил, и твердо решила наслаждаться моментом. Ресторан, хорошая еда, симпатичный мужик рядом — чего тебе еще? — Вам раньше предлагали выйти замуж? Я оскорблено вскинула голову. — Еще бы! — И сколько раз? — Так… сейчас посчитаем… — я поглядела в потолок. — Ну, начнем с этого… ага, три… еще Валера… Глеб смотрел, как я загибаю пальцы, и поднимал брови все выше. Под его взглядом я нерешительно подвигала безымянным пальцем. Поколебалась. — Ну ладно, этого можно не считать… как-то несерьезно… Мы оба уставились на мои загнутые пальцы. — Восемь? — спросил Глеб. — Восемь? Я с затруднением пересчитала пальцы — без калькулятора прямо никуда! — Ну да, восемь… Глеб отодвинул чашку, водрузил на стол руки, на руки — подбородок, и пристально уставился на меня. Я заерзала. — А теперь, — произнес раздельно, как будто разговаривал со слабоумным или плохо слышащим, — скажите мне — неужели среди этих восьми не нашлось хотя бы одного нормального, порядочного мужика, за которого бы вы могли выйти замуж? Я опасливо глядела на него. — Ну-ну… как-то все… не получалось, что ли… — То ноги кривые, то шевелюра редкая? — Нет. Ну, не знаю. Вот у меня подруга есть — та, похоже, с любым может ужиться… подстраивается, что ли… А я… — А вы? — А что я? Глеб взял ложечку, покрутил ее перед глазами. Сказал неспешно: — Знаете, в чем ваша проблема? Вы не знаете, чего хотите. — То есть как это не знаю? — оскорблено вскинулась
Глеба в окрестностях подъезда не наблюдалось, чему я не особенно удивилась, но опечалилась. Добиралась до родимой работы не шатко не валко — опоздала всего на пятнадцать минут. Войдя в холл, увидела стоявшего у лифта шефа. Специально, что ли, подгадывает? — Привет, — сказал он. — Здравствуйте, Глеб Анатольевич, — покорно отозвалась я. Остановилась рядом и стала думать, что могу, в конце концов, добраться до четвертого этажа на своих двоих, но неудобно вот так поворачиваться к начальству задом… Открылись двери лифта, и я шагнула внутрь. Глеб вошел следом, нажал кнопку моего этажа, повернулся и стал смотреть на меня. А я старательно глядела мимо. Глеб вышел первым, я — следом — и едва не ткнулась носом в ему в грудь. Шеф стоял, загораживая путь к моему родному отделу. — И кто у нас умер? — осведомился Глеб. — Никто, — вздохнула я. — Уже радует. Я, к сожалению, не смог сегодня за вами заехать… Я скосила на него глаз: не мог — или не хотел? Сказала уныло: — Да вы и не обязаны… Разговор увядал, не успев расцвести. — Что-нибудь случилось? — Ничего… — вздохнула я еще горше. — Не выспались? Я пожала плечами. — Плохо себя чувствуете? — Скверно, как обычно. — Вас кто-то расстроил? — Наоборот. Глеб хмыкнул. — Наташа, мы можем простоять здесь весь рабочий день. Я ведь не отстану, вы не поняли? Итак, кто и чем вас так… обрадовал? И чего прицепился? С какой стати я должна перед ним отчитываться? И вообще, какое ему дело до настроения его подчиненных, думала я, а мой длинный язык меж тем выдал: — Глеб Анатольевич, а я замуж выхожу! Я испуганно вскинула глаза. Шеф смотрел с прищуром. Иронии в его взгляде явно прибавилось. Огляделся, привалился плечом к стене, точно устраиваясь поудобнее для долгого разговора. — И откуда ж тогда такая мировая скорбь? — осведомился ядовито. — Вы же, вроде бы, этого и добивались? Я покорно покивала. — И кто же этот… счастливчик? Этот несчастный… — Мой старый приятель. — А где он пропадал все это время? — Да он полтора года работал по контракту в Канаде… На днях вернулся. — И сразу же сделал вам предложение? — Он и раньше предлагал. Но так, вроде бы в шутку… — А теперь, значит, остепенился? И вы согласились? Я вновь уставилась на пуговицу его замечательного плаща. — Знаете, такими предложениями женщины не разбрасываются… Он хороший парень, и с головой и со всем остальным все в порядке. И мы с ним неплохо ладим… Я поймала себя на том, что оправдываюсь, и смолкла. Глеб рассеянно смотрел перед собой. Вздохнул: — Ну, я так и знал, что этим закончится! Взглянул на часы и оттолкнулся от стены: — Меня уже люди ждут. Я, наверное, должен вас поздравить? — Спасибо, — горько сказала я. — Не за что, — хмыкнул Глеб. Пошел к лестнице и оглянулся. — Вы ведь не обязаны сию же секунду бежать в загс или что-нибудь такое? До вечера проработаете? — Ну… да. Конечно. Глеб кивнул и умчался вверх по лестнице. Длинноногий. Работой, конечно, это было назвать трудно: я сидела, вяло тыкая пальцем в клавиатуру, и размышляла над тем, что наконец-то сбылась моя мечта, а радости мне от этого не прибавилось. И подумать только — всего две недели назад я про Глеба и думать не думала. Нет, конечно, как мужчину я его замечала, но к себе и к своей жизни никак не примеряла — не настолько же я наивная. И дернул же его черт подвезти меня в прошлый понедельник! Жила бы себе припеваючи, ходила бы на дурацкие свидания, ни горя ни забот… В конце дня Глеб сунул голову в дверь, кивнул на приветствия подчиненных, и сказал нетерпеливо: — Наташа, ну что же вы? Одевайтесь быстрее, мы опаздываем! — Куда? — испугалась я. — Как куда? — удивился Глеб. — Я в «Пилоте» столик заказал! Я увидела округлившиеся глаза теток — еще теперь и им объяснять, "давно ли мы с Глебом…" Сказала язвительно: — Ах, простите, у меня такой склероз… — и начала подчеркнуто неторопливо собираться. Глеб постукивал ботинком по полу, словно задавая мне темп, но молчал. В отделе царила тишина — комар пролетит — услышишь. Я прошла мимо улыбавшегося во весь рот Бурова, показала кулак в ответ на его негромкое: "Вау!", и, прошествовав мимо Глеба, кивнула ему милостиво: — Я готова. — Вижу, — отозвался он без улыбки.
"Пилот" — один из самых дорогих ресторанов в городе. Раньше я здесь ни разу не была, а потому беззастенчиво вертела головой, изучая обстановку. Небольшой зал, тихо переговаривающиеся люди, полумрак, неслышные официанты. Я поспешно уселась за стол, пряча себя, свой костюм и туфли. Мог бы и кабинку заказать. Я посмотрела на изучающего меню Глеба и решила, что так все-таки лучше. Менее интимно, что ли… Мы ели, пили, глазели (я, во всяком случае,) на окружающих, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Боясь, что мозги расплавятся, я уже перестала думать, зачем он меня сюда притащил, и твердо решила наслаждаться моментом. Ресторан, хорошая еда, симпатичный мужик рядом — чего тебе еще? — Вам раньше предлагали выйти замуж? Я оскорблено вскинула голову. — Еще бы! — И сколько раз? — Так… сейчас посчитаем… — я поглядела в потолок. — Ну, начнем с этого… ага, три… еще Валера… Глеб смотрел, как я загибаю пальцы, и поднимал брови все выше. Под его взглядом я нерешительно подвигала безымянным пальцем. Поколебалась. — Ну ладно, этого можно не считать… как-то несерьезно… Мы оба уставились на мои загнутые пальцы. — Восемь? — спросил Глеб. — Восемь? Я с затруднением пересчитала пальцы — без калькулятора прямо никуда! — Ну да, восемь… Глеб отодвинул чашку, водрузил на стол руки, на руки — подбородок, и пристально уставился на меня. Я заерзала. — А теперь, — произнес раздельно, как будто разговаривал со слабоумным или плохо слышащим, — скажите мне — неужели среди этих восьми не нашлось хотя бы одного нормального, порядочного мужика, за которого бы вы могли выйти замуж? Я опасливо глядела на него. — Ну-ну… как-то все… не получалось, что ли… — То ноги кривые, то шевелюра редкая? — Нет. Ну, не знаю. Вот у меня подруга есть — та, похоже, с любым может ужиться… подстраивается, что ли… А я… — А вы? — А что я? Глеб взял ложечку, покрутил ее перед глазами. Сказал неспешно: — Знаете, в чем ваша проблема? Вы не знаете, чего хотите. — То есть как это не знаю? — оскорблено вскинулась